TS4: Challenge Династия Дюваль — благородство в крови

Каникулы в Бритчестере пришлись на осеннюю слякотную погоду, и мне ничего не оставалось, как исследовать окрестности родительского поместья, а также его чердаки и подвалы. Если верить деду, раньше здесь стоял форт, ничуть не хуже старого замка Винденов, с которыми мы, по слухам, состоим хоть и в сомнительном, но в родстве. Как-никак, герб Дювалей отличается от герба нашего королевского семейства только цветами и перевязью, за которую уже сотни лет не принято краснеть…
Интересно, нет ли на чердаке собрания сочинений Симспира?.. Был бы отличный способ подкатить к Джули с искусствоведческого факультета… Так, что у нас тут?.. Подшивки старых газет, Фрэнсимс Бэкон… Кстати, тоже пригодится Джули, если профессор Аберсим все так же помешан на классике. А это что за рухлядь? Я открыл тяжеленную книгу и прочитал:



Портрет был так себе, но выглядел мой тезка, и, судя по всему, предок, вполне симпатично.
Я устроился в пыльном викторианском кресле и начал читать. Приноровившись к архаичному языку и витиеватым буквам старого симлиша, я погрузился в чтение и перед моими глазами замелькали яркие картины жизни моего славного предка, в честь которого меня, собственно, и назвали...

Законы наследования

Закон Пола — патриархат.
Закон Крови — строгие традиции.
Закон Выбора Наследника — рожденный первым.
Закон Вида — потомство.

Ограничения

Ультраэкстремальный старт: 0 симолеонов, в багаже статуя за 27000, SNBank для увеличения счетов и выплаты алиментов детям.
Право вернуться: прежде чем вернуться в Винденбург, основатель должен застроить Форготн Холлоу.
Приданое: если побочный ребенок покидает лот один или с бездомным супругом, текущий глава семьи выплачивает в его пользу сумму, достаточную для покупки жилья.
Только один университет: Бритчестер, первый студент не ранее 3 поколения.
Симы не работают до вступления в права наследования 2 поколения: зарабатывать симолеоны можно любым доступным способом.
Непредвиденные расходы: периодически вычитать рандомное количество симолеонов исходя из игровых ситуаций.
Равные условия: пользовательские предметы, имеющие высокие показатели комфорта и низкую цену, необходимые для создания исторической атмосферы, дублируются в багаже аналогами EA.
Сперва добейся: покинуть лот (независимо от возраста) может только сим, завершивший хотя бы одну основную (не детскую) жизненную цель.
Утраченные рецепты: зарабатывать симолеоны продажей лекарства от вампиризма и напитка «доза изменения» может только сим-вампир.

Установленные дополнения

Все

* ВАЖНО: старт династии не соответствует правилам Пинстар с целью усложнения жизни основателя и формально является нарушением. Просьба не ориентироваться на него при создании собственных династий и не использовать без согласования с админами сообщества.

 

Ну не десять, не десять! Выходные подкрались, отчёты прячутся где-то в них))

 

Судя по очень спойлеру - долгую и счастливую) Рада, за нее)

Я знала, что неспроста нам показывают потомка XD

 

Мамы — обе, не заставили себя долго ждать, при этом они так понимающе переглядывались, что
настала моя очередь краснеть. Чтобы побороть смущение, я покрепче вцепился в книгу и продолжил
читать.

Неделя шестая. Начало

Все понемногу привыкали к островной жизни. Несмотря на зарядившие проливные дожди, девочки
с удовольствием плавали в пруду и бегали по густой траве, сверкая босыми пятками. Ну а что?
Титул графа достался этому горластому малышу, вот он пусть и думает о приличиях, когда подрастет.




Набегавшись, они возвращались во временный дом и как волчата набрасывались на еду. Эльжбета
только качала головой и вздыхала, старательно вывязывая узоры на очередной шали. Дети, что с
них взять? Пусть резвятся.




Глория любила покричать ничуть не меньше брата — иногда казалось, что у них дежурство по
предотвращению тишины в доме. К счастью, вязание сделало терпение Бетти воистину
безграничным.




Именно тренировка терпения и усидчивости стала одной из причин, по которой Беату было решено
приобщить к вязанию — такой непоседе это было явно на пользу. К удивлению матери, она делала
неплохие успехи и вскоре была вполне в состоянии сама обновлять содержимое сундучка с теплыми
вещами. Правда, доказывать Беатрис, что это именно ее чулки, было сложнее.




Несмотря на то, что дом был невелик, налог Стефан установил сразу и немалый. Со вздохом отдав
в казну очередные несколько мешков монет, Феликс решил, что пришла пора строить нормальное
жилище. Замок не хуже того, в котором он вырос, а может и лучше.




Диковинная растительность, заботливо вывезенная из сумрачных земель неплохо приживалась на
земле Винденбурга и обещала неплохой урожай, поэтому было решено не жадничать и запасы
собранных плодов пустить на зелья — спрос на них не падал.




Измученная возней с четырьмя детьми, Эльжбета впала в спячку, заявив, что пока не будет построен
замок, в котором будет место для няни, всего их потомства и вообще, комфортной жизни, лучше не
рисковать жизнью и ее не будить. Феликс, который до сих пор считал возвращение к нему жены
настоящим чудом, безропотно взял на себя заботу и о детях и о стройке.



Шло время, малыши подрастали. Шон был просто ангелочком, если бы не некоторая избыточная
самостоятельность, а Глория отличалась любознательностью и покладистым характером.




Феликс находил время для всех. Младшим его, конечно, доставалось больше, но старшие девочки
относились с пониманием, особенно после того, как отец несколько раз назвал их взрослыми
барышнями.



Замок из красивейшего островного известняка между тем был построен — работы предстояло еще
много, но уже можно было начать обустраивать. Мебель из старого дома была перенесена, камин
разобран, дерево для отделки заготовлено в избытке.




Старый дом Феликс, подумав, пустил на дрова — их на новое жилье по его мнению должно было
уходить изрядное количество. Можно было будить Эльжбету.



Как ни странно, Бетти его не убила и даже была в прекрасном расположении уха. А когда увидела
башенку и просторные комнаты замка и вовсе растаяла.





Феликс на радостях кинулся столярничать. Бревна и шкуры — это, конечно, брутально и уютно, но
душа требовала чего-то более изящного: резного орнамента, ценных пород дерева…




Дом обзаводился красивыми арками, основательными столами и крепкими кроватями. Хотя от
деревянных лестниц хозяева решили воздержаться — все же каменные надежнее.




Замок еще не был готов для официальных визитов, но кузину и ее мужа Феликс принимал с радостью
— Бонни была явно счастлива замужем и снова стала солнечной хохотушкой. За болтовней с ней вся
рутина спорилась куда быстрее, да и Эльжбета к ней очень привязалась в те времена, когда они
вместе ходили по чесночной крепости с животами наперевес. В один из таких визитов вместе с
Бонни их навестила ее величество и предупредила, что скоро сир Стефан все-таки изволит
посетить своего малолетнего вассала. Отделка пошла еще быстрее.




Разумеется, все свободное время уходило на изготовление чесночного зелья на продажу. Красное
дерево стоило бешеных денег, как и гобелены, посуда и иные необходимые для достойной встречи
монарха вещи. В процессе Феликс научился смешивать напитки одной левой с закрытыми глазами.




Маленький граф при этом, едва научившись выговаривать первые слова, бегал туда-сюда по травке
у пруда с криками «Кололь! Колооооль пиедеть!»




И он приехал, как полагается, с супругой, сестрой и ее прыщавым муженьком — разве что свиту не
взял, видимо, решил, что граф еще мал, а бастарду много чести. Старшие девочки старательно
повторили за Эльжбетой реверанс, чем вызвали одобрительную улыбку сразу двух королев.




Когда с официальной частью было покончено, Беата заметила, как тот, кого она про себя назвала
«жабье величество» грубо толкнул ее любимую тетю Фанни. Об этом она сразу же сообщила
дядюшке Стефану — не то, чтобы он был любимым, но Беа считала, что король — это такой
специальный дядя, который должен пресекать всякие неправильные вещи. Например, казнить противного жаба.



Увы, он отослал племянницу на дугой край стола, пообещав «поговорить с Луи Мари».
Она фыркнула и сердито начала наворачивать мясо, думая про себя, что поговорить
она и сама может, а за тетю обидно.



К счастью, маленькая свирепица не успела больше ничего натворить — няня Барб успевала следить
и за малышней и за старшенькими и быстро шикнула на обеих девочек, припахав их к мытью посуды.




Если Беатрис без разговоров отправилась полоскать тарелки, то Беата, фыркнув, сказала, что
отнесет их на кухню и гордо удалилась. Стефан тем временем тискал племянника — его собственный
сын родился слабым и болезненным, и его берегли от любого лишнего движения, а тут такая
возможность потаскать на руках маленького графа.




Беа улизнула с кухни во двор и повисла на двух деревцах, заботливо связанных друг с другом.
Феликс рассчитывал, что по веткам будет скакать Шон, когда подрастет, но девочки тоже любили
проводить тут время. Отец не протестовал — наоборот, радовался, что девчонки у него растут
здоровыми и подвижными, и это тогда, когда в иных семьях не выживает каждый второй младенец,
а выживших косит то мышиное бешенство, то еще какая-нибудь зараза.




Пока Беата болталась на дереве как спелая груша, Беатрис грелась у очага в мыльне, в ожидании
когда Барб наполнит лохань теплой водой. Она вообще росла маленькой гедонисткой и никогда не
отказывала себе ни во вкусной еде, ни в долгом сне, ни в других маленьких радостях.




Малышей Эльжбета купала и укладывала сама, удивляясь, как они выросли, пока она отлеживалась
в деревянном ящике и восстанавливала силы.




Феликс решил, что разумно будет перенести растительность в укрытие — регулярный урожай обещал
регулярный доход. Один из залов был спешно перестроен в оранжерею.




Необустроенных помещений еще хватало, но их Феликс решил оставить «навырост» — детям со
временем понадобятся отдельные спальни, комнаты для занятий, что там еще... Успеется.




За детьми между тем становилось присматривать все сложнее. Если Глория просто любила капризы
и могла запустить в няню ложкой каши, то Шон повадился убегать из замка. Разумеется, родители
легко находили беглеца по запаху, вампирское чутье не проведешь, но беспокойства от этого было не
меньше — Феликс прекрасно помнил здоровенных местных лисиц, от одной из которых сам едва
удрал в юности, и то — верхом.




Поэтому за младшими старались приглядывать вдвоем — так было намного надежнее. Старшие
окончательно были предоставлены сами себе.




Если Беату свобода радовала, то Беатрис ревновала родителей и часто ходила хмурой как маленькая
тучка.




Феликс тем временем груши околачивал. В прямом смысле — собирал дикие груши у развалин
старого форта, цветы, все которые попадались по пути, спелую клубнику. Сад нужно было расширять,
на острове свежая еда пользовалась спросом, а цветы ему просто нравились, да и Бетти тоже.
Раз уж повезло выжить и выстроить дом для семьи, радостей должно быть как можно больше.



Бетти так увлеклась исследованиями, что каждый вечер читала что-нибудь новенькое и у заезжавших
на остров торговцев всегда выспрашивала книжные редкости.


— Прямо как эта, — мама показала глазами на книгу.
— Ну, эта тогда едва ли была написана, ма... Не перебивай!

<...продолжение следует>

 

Спасииибо!)
У башенок есть минус — если она симпатичная, то нефункциональная, потому что даже лестницу не впихнуть, разве что чердачную, но это как-то... А если функциональная — то здоровенная как не знаю что, да и то пространства от лестниц, опять же, разве что на односпальную кровать... Эх, были, были же то ли во вторых, то ли в третьих симсах винтовые лестницы...

 

Нет, они вроде выкрутились тем, что лестницы теперь можно делать угловыми и всячески складывать, но винтовые все же были лучше, эх...

 

Мама недовольно поморщилась. По ее мнению, мои манеры всегда оставляли желать лучшего. То ли
дело моя старшая сестра — Бритч с отличием, карьера врача, мечта любой матери, а тут я —
оболтус...
Но я уже привык не реагировать и продолжил читать.

Неделя шестая. Продолжение

Капризы Глории иногда выходили за рамки разумного — сидеть перед полной тарелкой вкуснейшей
каши со свежими фруктами из отцовского сада и реветь от голода, например.




Как ни странно, призвать маленькую капризулю к порядку быстрее всего удавалось не няне, не отцу и
матери, а брату. Ради Шона Глория была готова на все, даже отдать свою любимую вязаную смерть,
а с этой игрушкой она почти никогда не расставалась.





Родители, чтобы уделять малышам больше внимания, решили, что Глории нужнее забота Эльжбеты,
а Шону — игры с отцом, которым Феликс предавался с огромным удовольствием. Похоже в нем все
же проснулся отцовский инстинкт. Тем лучше — его как раз ждало испытание.




Испытание звали Маргарет или Мэгги — если для близких. Феликса посетила старшая дочь. Надо
сказать, что его гены расцвели в ней во всей красе — статная зеленоглазая блондинка с острыми
клычками и прекрасными манерами.




Успешное знакомство со старшенькой побудило его со временем пообщаться поближе с остальными
девочками, а пока он решил начать с племянников и дочки кузнеца, о которой не забывал, и которая
считала этого высокого бледного дядю вторым отцом. Повзрослев, она стала точной копией своего
покойного батюшки — ничего от милашки Уитни: рыжая, круглощекая, веснушчатая... Но все равно
милая и очень славная девица. В обществе титулованных племянников и детей Феликса она явно
чувствовала себя не в своей тарелке.




Наконец-то выдалось познакомиться с мальчишками Стефании — старший явно пошел в маму, а
младший лохматый молодой человек хоть и смахивал на отца, но был нормально развит и улыбчив,
что давало возможность оценить ровные зубы и лучистые глаза.




Дочь Стефании тоже собрала в себе все лучшее от родителей. Они с дочерью Стефана были погодки,
и обе названы в честь грозной бабушки Изабеллы, правда, одна на иностранный лад — Изабель. Увы,
принцесса Винден на фоне принцессы д'Анэ смотрелась не слишком выигрышно — вот уж кто пошел
в мать...




Аннет между тем выскользнув из шумной веселящейся компании молодых людей упала в ноги Феликсу.
Оказывается, Уитни так прониклась замужеством за священником, что решила отдать старшую дочку
в монастырь и никаких увещеваний не слушала. Девушка умоляла названного отца подыскать ей мужа,
пока не поздно.




Феликс вздохнул. Для того, чтобы сватать ее за племянников она была слишком взрослой и слишком
простолюдинкой. Если бы она была выдающейся красавицей, еще можно было бы поговорить о
союзе с младшим д'Анэ, но она была всего лишь миленькой, как каждая вторая дворянка с приданым
и родословной как у породистой лошади.





Но тут ему пришел в голову вдовый сосед, Коул Дакворт. Всего лишь рыцарь, но надежный и добрый
мужчина, еще не старый — его супруга не перенесла очередную вспышку островной лихорадки и
оставила его одного с сыном, так что это был вариант, да и девочка будет под присмотром — до
дома Даквортов было рукой подать.




Феликс надеялся, что они поладят. Покойная супруга сэра Коула тоже была рыжеволосой и крепкой,
так что были все шансы. Так и вышло — они быстро сговорились, и Феликс пошел уговаривать
Стефанию удостоверить помолвку — зная Уитни, он понимал, что с нее станется встрять и
настоять на своем, а против королевы идти она не станет.




Стефания отнеслась с пониманием и выступила свидетелем того, как будущие супруги обменялись
предварительными клятвами. Более того, она вызвалась отвезти их в ближайшую яковитскую
часовню — в аббатство Деверли им по понятным причинам путь был заказан.




Когда Аннет в следующий раз посетила Феликса, она уже была счастливой замужней дамой. Коул
явно баловал молодую жену по мере возможностей — она аж позвякивала при ходьбе от украшений.
Он решил, что это стоит поощрения и вручил им 50000 симолеонов, чтобы компенсировать расходы.




Феликс и Стефания были довольны своей маленькой интригой. Все же обаяние — великая вещь,
особенно при сватовстве юных дев. Настроение у обоих было самое приподнятое, пока Фанни не
поделилась с братом своей тревогой за дочь.




Та ходила задумчивая и мечтательная, словно у нее от матери была какая-то тайна. Феликс только
пожал плечами — он считал, что тайны от матери у молодой красивой девушки — это нормально.
Но справки навести пообещал, и племянницу из мечтательности вывел — ущипнул за кончик носа,
когда усаживал в карету, так, что Изабель звонко расхохоталась.




В промежутках между приемами он занимался селекцией львиного зева и клубники. Полученные
фрукты отличались изысканным вкусом, но малой урожайностью и он думал, как это поправить —
у питайи был неплохой коммерческий потенциал.




Эльжбета тем временем занималась более тривиальными вещами — приучала детей к горшку.
Раз уж Шон и так с завидным постоянством проявлял самостоятельность, стоило направить ее в
полезное русло.




Глория ходила хвостиком за папой по оранжерее, ей нравилось нюхать цветочки, а когда отец
срывал ей самую красивую розу с куста, она была совершенно счастлива. Сам Феликс с тревогой
думал о том, что настанет день, когда и этой кнопке придется подыскивать мужа.




На фоне этих мыслей он решил прогуляться на побережье и проведать Аннет. Хоть она ему и не
дочь, но все же он чувствовал ответственностью




У Даквортов было довольно уютно — шум прибоя за окнами, старый добротный дом, большой камин,
крепкая мебель. Когда к нему выбежал рыжий мальчишка и запыхавшись выпалил:
— Матушка пошла по ягоды, а отец беседует с какой-то строгой леди, сэээр!
Феликс окончательно растаял. Ну вот, уже «матушка» — быстро же поладила с пасынком. Он вежливо
поклонился, представился и попросил проводить его к сэру Коулу. Малыш, услышав в свой адрес
взрослое «сэр» напыжился от удовольствия и степенно отвел Феликса в кабинет.




В кабинете было невесело. Над явно смущенным Коулом нависала молодая тёща с трагическим
выражением лица. Феликс понял, что надо брать ситуацию в свои руки. Он мягко выставил хозяина
с сыном из кабинета и начал успокаивать Уитни.




Успокаивать он, конечно, решил проверенным способом. Зато эффективно.




К тому времени как Аннет вернулась домой с лукошком клубники, Уитни уже ушла в самом приятном
расположении духа, полностью одобрив решение дочери. Сэр Коул отвел соседа в уголок.
— Приятель, я с ней с утра препираюсь! Как ты все уладил?!
— Тебе этот способ точно не подойдет...




Феликс провел у гостеприимных соседей большую часть дня и покидал Аннет со спокойной душой —
она была абсолютно счастлива. На прощание он выгреб все, что было у него в карманах, около 10
тысяч симолеонов золотом и со смехом отдал хозяевам под предлогом, что на монисто Аннет явно
ушло не меньше, и это если не считать жемчуг.




Домой он возвращался в сумерках, неторопливо собирая ягоды и фрукты. Окна замка были темны,
похоже, все собрались в детской, выходящей окнами на другую сторону.




Так и было, хотя Глорию он нашел на кухне — она сидела у еще теплого очага и играла перышком
куропатки. Он подхватил малышку на руки и отправился на поиски остальных.




В детской царила идиллия — дети играли, Бетти вязала, дрова в камине весело потрескивали.
Увидев сестру на руках у отца Шон задумчиво посмотрел на кубик, на маму, снова на кубик...




Зависть перевесила и бросив кубики он начал проситься на ручки. Когда Эльжбета сдалась, отложила
клубок и подняла его на руки, маленький нахал показал сестренке язык. Глория заливисто рассмеялась.




Феликс решил, что неплохо бы заняться воспитанием маленького прохвоста. Но тот только хлопал
большими лиловыми глазами, и весь суровый настрой строгого отца моментально рассеялся.




Вместо воспитательной речи было решено играть в лошадку. Лошадкой разумеется был папа, и катал
он Шона до тех пор, пока тот не начал клевать носом.




На следующий день снова съехались гости. Женская часть семьи с радостью ухаживала за
приглашенными, подливая напитки и меняя тарелки. А Стефания то и дело с подозрением косилась
на дочь.




Изабель, как выяснилось, была неплохо знакома с симспанским монархом, приехавшим к Стефану
чтобы окончательно обговорить своего младшего брата и принцессы Изабеллы Винденбургской.
Партия была выгодной, особенно учитывая то, что назвать Беллу красавицей можно было только
после бутылки Аворналино.




Старшие братья подшучивали над сестренкой, что, мол, так она выскочит замуж раньше, чем женится
наследник, и не за кого-нибудь, а за симспанского короля. Изабель только краснела и отмахивалась.


Джул подняла палец вверх:
— И ведь вышла! Раньше обоих братьев и без согласия родителей!
Я нехотя оторвался от книги:
— Откуда ты знаешь?
Тут встряла мама:
— Меня удивляет, что ты это не знаешь! Учиться на историческом факультете и не знать историю...
Я насупился. Во-первых, я первокурсник, во-вторых, нашлись всезнайки...

<...продолжение следует>

 

Гнутые лестницы удобно в угол загонять, так действительно 1-2 клетки можно сэкономить

 

ну, угловые лестницы для башенок еще хуже
Замок очень нравится, красиво и соответствует эпохе.

Феликс, все не угомонится

 

Ну он же из лучших побуждений!)))

 

Интересно было бы на нее посмотреть в современной истории)
Выгрузить?)))

 

Пожалуйста, зарегистрируйтесь или войдите для просмотра ссылок!

 

Вечером мы с Джул остались в большой столовой наедине. С книгой, разумеется — кажется, жизнь
всех в этом доме вертелась вокруг обсуждения исторических событий. Хотя, не мне жаловаться, я
сам не мог оторваться от чтения и очень переживал, что до конца тома оставалось совсем мало
страниц...

Неделя шестая. Окончание

Очередное собрание в замке, который все островные жители, да и многие на материке уже окрестили
фортом Дюваль, принесло немало сюрпризов, и почти все они были так или иначе связаны с детьми.
Не всегда с детьми самого Феликса, но все же.




Когда Стефан любезно попросил своего брата о том, чтобы провести в его замке помолвку юной
Изабеллы с младшим братом симспанского короля, Феликс не менее любезно согласился. Все же
радостное событие, он-то думал, что успеет как минимум семь раз стать дедом, прежде чем найдут
жениха для его племянницы.




Но все пошло не так, как задумывалось. Молчаливая и задумчивая Изабель при виде юного симспанца
вспыхнула как лучинка и опустила глаза. Стефания мгновенно поняла, в чем дело, и без лишних
реверансов спросила у молодого человека, какие отношения его связывают с ее дочерью. Ответ был
предсказуем — несостоявшийся жених Изабеллы рассыпался в комплиментах и попросил Стефанию
благословить детей и объявить об их помолвке.




Стефания, по себе зная, что такое брак без любви, согласилась не думая. Влюбленные обменялись
помолвочными кольцами на глазах у присутствующих и сияли как два новеньких симолеона.
Стефан смотрел на сестру с растерянностью и упреком, но, по большому счету, сделать ничего не мог,
все же она королева, ее воля так же священна. А объявлять войну из-за такой мелочи... Лучше молчать.




Зато не стала молчать сама Изабелла и закатила форменную истерику. Было все — и угроза отравить
обоих а потом скормить винденбургским лисам, и проклятия до седьмого колена, и «папа, прикажи их
казнить, обоих!!!» — полный набор.




Когда проклятия перешли в рыдания, жених и невеста решили сами переговорить с бедняжкой. Дон
Франко увещевательным тоном бубнил, что он всего лишь младший брат короля и его перспектива —
осесть в одном из фамильных замков и растить детей.




Изабель деликатно оттерла жениха в сторону и сама принялась за утешения. У нее вышло чуть лучше,
по крайней мере, когда она сказала, что они все трое очень молоды и ее помолвка с Франко — это
еще не свадьба, Белла воспряла духом, но тут же снова разревелась, когда кузина продолжила, что
за это время и для нее найдется подходящий жених.




С женихами и правда была проблема — Изабелла, как назло, не унаследовала ни льняных волос
отца, ни тонкого прямого носа, ни чистой светлой кожи — она была до того похожа даже не на мать,
а на дядю по материнской линии, что дальше некуда. Многие лорды приезжали в Винденбург просить
ее руки для сыновей, но сыновья все как один отказывались, несмотря на выгоды, которые сулил
этот брак — настолько она не соответствовала тогдашним канонам красоты.




На помощь пришла Стефания.
— Девочка моя, ну что ты так убиваешься? Так хочется замуж? Или именно за симспанца? Или вот
непременно королевских кровей?
— Все сра-а-зуу, — шмыгая коротким вздернутым носиком пронудила Изабелла.
— Ну значит будет тебе все сразу! Дон Мигель — человек основательный, кроме брата у него есть
еще и сын, Габриэль. Отважный юноша и собой неплох. Я обговорю.
Изабелла перестала шмыгать и с благоговением уставилась на тетушку:
— Сын? То есть наследник? То есть я...
— То есть ты, при благоприятном стечении обстоятельств можешь однажды надеть корону, да.




Габриэль и правда оказался симпатичным, и, что намного важнее — смелым. По крайней мере, не
испугался потенциальной невесты. Но и энтузиазма не проявил.




Поэтому в дело вмешался Феликс, на все лады расхваливая возможности этого брака. Воевать с
Винденами — нет дураков, с их союзниками — тоже. Торговля опять же... Процветание двух
государств... А что невеста не слишком изящна, так это и хорошо. Изящные вон, каждая вторая после
первых же родов на кладбище. Не слишком хороша лицом? Зато сын вон какой красавец, неужели
его кровь не перевесит?




Сама Изабелла смотрела на Габриэля влюбленными глазами, напрочь забыв о Франко. Дай ей волю,
она бы обвенчалась с ним прямо здесь и сейчас. Сам будущий жених был в меньшем восторге от
Беллы и прошептал отцу:
— Сир, ну это уж как-то слишком... Может лучше ту, черноглазую, из Валарди, кажется?
Мигель кашлянул:
— Давай-ка отсядем и поговорим.




— Ты что, думаешь, я горю желанием женить тебя срочно на этой... деве? Но конфликтовать
одновременно с Винденбургом и Анэ?! Только из-за того, что тебе стройные и черноглазые нравятся
больше, чем пышки в оспинах? Делаешь предложение ее высочеству, а потом бери ко двору хоть
всех дворянских дочерей разом, я тебе и слова не скажу, а их отцы и подавно.




В итоге долгих переговоров помолвка состоялась. Изабелла была на седьмом небе от счастья и то и
дело подбегала к кузине, прикладывала к ее колечку свое и торжествующе вопрошала:
— Ведь ты тоже заметила, насколько у меня камень больше? Больше, да?..




За всеми этими матримониальными делами Феликс проморгал собственную старшую дочь. Мэгги
во все глаза смотрела на молодого...кузнеца! Вот уж карма...




Тот поселился на острове недавно, если о его крытой дерном кузне-землянке можно вообще сказать
«поселился». Формально он жил ровно на границе между владениями Феликса и королевскими
угодьями.




Но, как уже было сказано, Феликс этого не заметил и жизнь потекла своим чередом — выращенные
им гибридные фрукты Стефан скупал огромными ящиками, уговаривая больше никому не продавать.
На королевских приемах лакомство именовали «королевской ягодой» и всячески напускали тумана
на все расспросы, откуда такое диво.




Маленький Шон получал игрушки, соответствующие его положению — маленькие гербы, мишек в
кольчугах, лошадок. Глории уделялось намного меньше внимания, в общем-то все, что от нее
требовалось — расти здоровой и веселой.




Феликс с удовольствием проводил свободное время с сыном. Настолько много, что вспыльчивая
Беатрис частенько на него дулась и бегала к маме жаловаться.




К счастью, мудрая Эльжбета только отмахивалась и отправляла детей играть всех вместе.




Неудивительно, что все детишки души не чаяли друг в друге. Трис играла с малышами, Беата читала
им на ночь сказки про вампиров, родители укладывали старших после того, как малышня заснет.
Идиллия, так и не скажешь, что кровопийцы...




И все же Шон продолжал доставлять немало хлопот своей самостоятельностью. Очередной раз
выскочив во двор, он убежал так далеко, что наткнулся на Бонни, прогуливавшуюся в окрестностях
старого замка, где она теперь жила с семьей. Шон вспомнил, что кажется уже видел эту милую тетю,
и даже протянул ей кружку с остатками молока. Бонни раздумывала, что же делать — нести беглеца
домой или приютить в старом замке и отправить к кузену посыльного, чтобы забрал пропажу.




К счастью, вампирское чутье было не хуже собачьего, и Феликс появился на берегу как раз вовремя.
Он был рад, что мелкого пакостника нашла именно его любимая сестричка. За хлопотами ей стало
совсем некогда заглядывать, хоть и жила она рядом.




Она немножко покатала двоюродного племянника на руках, дала ему кусочек вареного в меду яблока.
Ценный груз был доставлен домой в целости и сохранности.




У замка Феликса поджидал сюрприз. В гости пожаловала Эмилия. Она всегда была эмоциональной,
но когда узнала, что ее сыну сосватали ее высочество Изабеллу, от которой отказались все на свете,
но союз с которой сулил немалые выгоды, не знала, куда себя деть от противоречивых чувств.




Феликс галантно поклонился бывшей подружке — как-никак королева. Покончив с приветствиями,
Эмилия приступила к главному — их с Феликсом дочь, Матильда, уже вполне в возрасте для брака.
Как-никак старше Габриэля... По крайней мере, подыскать ей достойную партию должен именно
отец, потому что о том, кто ее мать, девушке знать не положено.




Феликс согласился и пригласил обеих на очередной прием. Матильда выросла прехорошенькой —
правда, ее манеры были несколько старомодны — перед Эмилией она упала на колени. Кажется, уже
во времена Ээрона так никто не делал. Эмилия подняла дочь и отправила ее знакомиться с сестрой.




...и отчимом, который, впрочем, не знал о существовании падчерицы. Девочки были не слишком
похожи, но у обеих были зеленые глаза, как у Феликса.




Эмилия снисходительно глянула на спустившуюся к гостям хозяйку дома, всем своим видом показывая,
насколько ее положение выше. Эльжбета все поняла, но бывшую любовницу мужа поприветствовала
с достоинством, про себя подумав: «Зато я счастливее».




За ужином Бетти предложила супругу устроить судьбу всех дочерей. Феликс посмотрел на Эльжбету
с такой благоговейной нежностью, что Эмилию перекосило и она тут же встала из-за стола, сжимая
кулаки. Ее венценосный супруг только усмехнулся.




Между тем, оказалось, что Феликс прожил уже достаточно долго в качестве вампира, чтобы понять,
что при всех плюсах вечной жизни, у нее немало минусов... Приняв решение как следует обдумать
все это, он принялся разливать напитки для гостей — его дочурки собирались понемногу, и каждой
нужно было доброе отеческое наставление и стаканчик чего-нибудь жизнеутверждающего.




Близняшки Бонни и Лорна, выросшие в доме дона Готто, отличались покладистостью и смешливостью,
и тоже были зеленоглазы, как их папочка. К счастью, зеленые глаза были не такой уж и редкостью,
поэтому дон Готто вырастил их как своих, и только сейчас мать рассказала им, что они могут
рассчитывать на милость двух отцов сразу.



Пока близняшки осматривали окрестности замка, к отцу тайком пробралась старшенькая, Маргарет.
К ней Феликс питал особую нежность — все же Мэгги была его первенцем. Но когда та попросила
благословения выйти замуж за кузнеца, он от неожиданности плеснул в стакан намного больше
пряной вишневой настойки, чем собирался. Машинально отхлебнув глоток, он решил, что получилось
неплохо... А значит над просьбой дочери надо хотя бы подумать.




Когда он вышел в зал, у него было такое лицо, что кузнец встал перед ним на колени и склонил голову,
явно ожидая расправы.
Феликс только покачал головой:
— Как тебя зовут, сынок?
— Харпер, сэр... Джек.
— Ты понимаешь, Джек, что Маргарет носит фамилию д'Анэ? Ее признанный отец — герцог.
— Я... понимаю, сэр... Но...
— И что если я позволю ей выйти за тебя замуж, мы с герцогом едва ли будем в хороших отношениях.
— А вы позволите?
— ...и что он лишит Мэгги всех привилегий и из герцогини она станет простой кузнечихой?
— Сэр...
Тут к ним подошла Лорна:
— Отец, да не мучайте вы его, на нем лица нет! Скажите уже, согласны вы или нет!


Я собрался было читать дальше, но тут в дверь позвонили и Джули сорвалась с места — открывать.

Итоги

 

Что-то в этот раз оповещение с обновлением в теме не пришло.

Вот вот тоже негодую, что прервали на самом интересном месте. Что ж будем ждать продолжения.

 

Не негодуйте пожалуйста, оно само так вышло)
Демиург неуиноуен!

 

Блин, жаль, в реальной жизни нельзя так делать) Хороший ход)

Воу, какой кадр) Все так синхронно, круто)

Перестроенный замок выглядит атмосферно) Очень оранжерея понравилась)

Неплохо сосватали XD

В такие моменты прям хочется посочувствовать Феликсу( Бедный. Надеюсь, внутри династии хоть что-то останется XD

Нет, беру свои слова назад. Не жалко. Вот остепенится, тогда пожалею XD

Вот с этого прям в голос орнула)

Ну, для некоторых это плюс и повод к разнообразию...

Какая она симпатичная) Остальные подросшие дочурки тоже ничего, но Мэгги мне прям очень понравилась)
Хотя сама больше люблю рыжих XD

Как всегда очень атмосферно и интересно)