TS4: Challenge Династия Дюваль — благородство в крови

Каникулы в Бритчестере пришлись на осеннюю слякотную погоду, и мне ничего не оставалось, как исследовать окрестности родительского поместья, а также его чердаки и подвалы. Если верить деду, раньше здесь стоял форт, ничуть не хуже старого замка Винденов, с которыми мы, по слухам, состоим хоть и в сомнительном, но в родстве. Как-никак, герб Дювалей отличается от герба нашего королевского семейства только цветами и перевязью, за которую уже сотни лет не принято краснеть…
Интересно, нет ли на чердаке собрания сочинений Симспира?.. Был бы отличный способ подкатить к Джули с искусствоведческого факультета… Так, что у нас тут?.. Подшивки старых газет, Фрэнсимс Бэкон… Кстати, тоже пригодится Джули, если профессор Аберсим все так же помешан на классике. А это что за рухлядь? Я открыл тяжеленную книгу и прочитал:



Портрет был так себе, но выглядел мой тезка, и, судя по всему, предок, вполне симпатично.
Я устроился в пыльном викторианском кресле и начал читать. Приноровившись к архаичному языку и витиеватым буквам старого симлиша, я погрузился в чтение и перед моими глазами замелькали яркие картины жизни моего славного предка, в честь которого меня, собственно, и назвали...

Законы наследования

Закон Пола — патриархат.
Закон Крови — строгие традиции.
Закон Выбора Наследника — рожденный первым.
Закон Вида — потомство.

Ограничения

Ультраэкстремальный старт: 0 симолеонов, в багаже статуя за 27000, SNBank для увеличения счетов и выплаты алиментов детям.
Право вернуться: прежде чем вернуться в Винденбург, основатель должен застроить Форготн Холлоу.
Приданое: если побочный ребенок покидает лот один или с бездомным супругом, текущий глава семьи выплачивает в его пользу сумму, достаточную для покупки жилья.
Только один университет: Бритчестер, первый студент не ранее 3 поколения.
Симы не работают до вступления в права наследования 2 поколения: зарабатывать симолеоны можно любым доступным способом.
Непредвиденные расходы: периодически вычитать рандомное количество симолеонов исходя из игровых ситуаций.
Равные условия: пользовательские предметы, имеющие высокие показатели комфорта и низкую цену, необходимые для создания исторической атмосферы, дублируются в багаже аналогами EA.
Сперва добейся: покинуть лот (независимо от возраста) может только сим, завершивший хотя бы одну основную (не детскую) жизненную цель.
Утраченные рецепты: зарабатывать симолеоны продажей лекарства от вампиризма и напитка «доза изменения» может только сим-вампир.

Установленные дополнения

Все

* ВАЖНО: старт династии не соответствует правилам Пинстар с целью усложнения жизни основателя и формально является нарушением. Просьба не ориентироваться на него при создании собственных династий и не использовать без согласования с админами сообщества.

 

Сперла у кого-то))) Мне терпения не хватит отгрохать такую махину, да еще и для неписей, пусть и королевских)))

Немножко перестроила, поменяла интерьер, вполне а-ля Версаль или немного обитальяненный Виндзор)

 

отвал башки! еще бы в дневном свете увидеть
Жить в таком я б не рискнула, мне мой замок уже поперек горла стоит

 

Вот и я стараюсь своих покомпактнее обустраивать))

Замок Винденов ранним вечером и изнутри

 

Тырь уже построенное, тьма его в интернетах этих наших)))

 

Это зрительный экстаз, спасибо за экскурсию, обалденный проект, куча сил и времени креатора только на подбор контента, не говоря о стройке
Божечки, сколько контента. Периодически облизываюсь накачать этого добра и бью себя по рукам

Не в обиду будет сказано
да тут жить невозможно кругом пустые залы, пока сим на работу уйдет, у него прогул будет, а пока в туалет добежит три раза опозорится по дороге...
представила пыльных кролей во всех углах

 

Оооо, да! Мои хоть пока и не работают, то и дело норовят прописаться во флигеле для гостей
Он поменьше, к воротам, опять же, поближе)

 

Мменьше) Не, не так — НАМНОГО МЕНЬШЕ)))))

 

Маму, несмотря на ранний час выходного дня, я застал при полном параде. Решив, что лучше с
новостями не тянуть, я начал почти с порога:
— Мам, Нэйт женится!
Она охнула и тяжело опустилась на диван:
— Неожиданно... На ком?
— На Кейт, — увидев, как матушка бледнеет, я попытался сменить тему — а ты куда-то идешь?..
— А... да, в церковь. Тебе тоже не мешало бы... Кейт... Это... это...мисс Стэнфилд?!
— Да, мам, это Кейт Стэнфилд.

Меж двух огней

Мама посмотрела на меня, как на умалишенного, схватила телефон и торопливо набрала номер.
Трубку долго не брали, она явно нервничала, но в конце-концов сдалась и вышла на кухню.
Я вздохнул и пошел за ней.



— Ну чего ты так переполошилась, мам? Дело прошлое, мало ли, что там было...
— Феликс! Ты не понимаешь...
— Да все я понимаю, просто, учитывая аппетиты отца, Нэйту вполне светит проходить холостяком
до конца своих дней.
— Но эта... Эта... Эта девка, это немыслимо!
Мама замолчала, а я примирительно пожал плечами и решил, что счастье дяди заслуживает жертв
с моей стороны:
— Мам, ну хочешь, я пойду с тобой в церковь? Побеседуешь с отцом Марли, успокоишься, и все
как-нибудь уладится, да? Я мигом, только переоденусь.
Чмокнув маму в щеку я пулей метнулся наверх и втиснулся в наименее мятый костюм.



В церкви, несмотря на ранний час, было на удивление людно. Заняв свое место, я понял, почему:
сегодня были заняты первые четыре скамьи, предназначенные для королевской семьи. Увы, это
значило, что проповедь будет максимально долгой и пафосной, а лица максимально кислыми и
унылыми. соответственно протоколу.



Да и за кафедрой стоял не мой любимый добряк, отец Филлиус Марли, а совершенно незнакомый
епископ, довольно молодой для такого сана, но уже достаточно нудный.




От скуки я принялся разглядывать яркую шляпку ее величества, а потом симпатичный затылок ее
старшей внучки. Это немного скрасило мне ожидание и я не умер со скуки к концу проповеди.
Когда унылое мероприятие плавно подошло к концу, меня удержало на месте только присутствие
мамы — ей и так несладко, а мои дурные манеры только подольют масла в огонь.



Но, видимо, не один я с трудом держал себя в руках. Ее высочество Дилайла Винден решительно
направилась к выходу, проигнорировав свою августейшую свекровь и все нормы этикета.



Ходили слухи, что их брак с его высочеством был не из самых счастливых, несмотря на двух сыновей
и внешнее благополучие. Я вздохнул. Эта милая леди всегда вызывала у меня сочувствие.



Старший внук ее величества, Уилфред, был неплохим парнем. Он как раз заканчивал Бакингемскую
высшую школу и планировал поступать в Бритчестер, отчаянно краснел в присутствии девушек и,
в целом, был веселым, компанейским и совсем не снобом.

Я присмотрелся к нему. В свете новой информации мне хотелось найти в нем черты основателя
королевской династии, Стефана I, но он его ничем не напоминал.

Младший парнишка, Гарольд, был обаятельным безобразником и пока посещал младшую школу,
где звезд с неба не хватал, зато легко доводил учителей до белого каления.



Я терпеливо ждал, пока церковь покинет королевская семья, изо всех сил стараясь не обернуться,
чтобы скорчить чопорной Лорне рожу позабавнее. У мамы было трагическое лицо — еще бы, сзади,
в портике у чаши со святой водой стояли Нэйт и Кейт, собственной персоной. Назревала буря.




Гроза грянула на свежем воздухе. Если честно, я даже не вслушивался во взаимные претензии,
которыми осыпали друг друга мама и Нэйтан, а просто стоял в сторонке со смущенной Лори и
расстроенной Кейт, пытаясь немного ободрить обеих.



Когда крики перешли на ту громкость, при которой нам было обеспечено внимание посторонних,
Кейти всплеснула руками и кротко прошептала:
— Феликс, я, наверное пойду... Не хочу никому доставлять неудобств. Извинись за меня перед мамой.



Как бы ни был тих шепот Кейт и громок спор моих родных, Нэйт все услышал и сориентировался
мгновенно, и, на мой взгляд, совершенно правильно. Официальное предложение при свидетелях
было сделано.




Мама выглядела очень расстроенной, поэтому я поспешил взять ее под руку, глазами попрощался
с Лори и решительно повел ее в сторону парковки. Тем более, уже вечерело, и мне не терпелось
добраться до любимой книги. Вдруг она мне подскажет, как решать семейные конфликты?

 

Я люблю историю твоей династии, правда не всегда нахожусь, что комментировать
Было неожиданно увидеть королевскую чету в одной церкви с Феликсом

Церковь классно декорирована, прям верю, огромный респект за твой подход к декорациям

 

Ой, да сейчас всем не до комментариев и вообще...
Я тебе всегда очень рада.

А насчет королевской семьи — я сама удивилась, получились такие альтернативные околоВиндзоры)))

 

То есть они сами пришли
Милахи какие

 

Все было так: сначала подумалось — должны ж у Винденов быть потомки. Ну, пусть Винденбург тогда остался монархией.
Сделаю-ка я королеву. О, шляпка... Прикольная... И цвета термоядерные, прямо как у Елизаветы II... А это мыыыысль!

...и понеслось)

 

Гены, чо!)))

 

Первым делом, придя домой, я схватил книгу. Даже переодеваться не стал — настолько хотелось отвлечься от семейных дрязг.

По любви и по расчету

Берта в ожидании сестер была немногословна и задумчива — разве что, предложила отмечать годовщину смерти отца ежегодно. Возражений не было, Шон только кивнул, а Глория
пожала плечами — им было известно, что отец был равнодушен к памятным датам.



Понемногу начали собираться остальные. Бетани и Бонна были немного бодрее Берты и весело сообщили, что «остальные девочки уже сходят с парома и вот-вот будут».
Весна выдалась холодной, поэтому обе первым делом поспешили погреться у огня, а потом чинно уселись за стол.



Следующей подошла Кейтлин — передвигалась она по тому же маршруту: от камина к столу. Шон не мог не отметить, что при всех различиях в его сестрах было что-то
неуловимо общее. И это были не только изумрудно-зеленые глаза отца — у сестер были схожие манеры, осанка, и даже говорили они похоже, словно прожили много
лет под одной крышей.



Жгучая брюнетка Матильда вошла в двери на мгновение раньше Лорны и Даниэллы и заняла единственное свободное место, которое уступил ей Шон.



Остальные расположились где придется — размеры домика, который Шон выстроил для них с сестрой предполагал всего одну сестру, но никак не восемь.
Хорошо еще, что Мэгги, Беатрис и Беата не пожаловали — Маргарет нянчила малыша, а Беа и Трисс обещали приехать позже, через день-два.



Когда Шону показалось, что все его сестрички расселись и успокоились, они неожиданно встали, окружили его, а некоторые и вовсе встали на колени, молча сверля его взглядами,
тяжелыми и тоскливыми, как зимнее утро на побережье. Разумеется, он все понял.



Он не стал ни отговаривать, ни пугать, только вздохнул, покачал головой и пошел смешивать зелье. Мэгги не одна заслужила счастье, да и он сам решился ведь,
чем девочки хуже? Немного подумав, он смешал семь порций. Глория еще не отпраздновала совершеннолетие, потерпит.



Зрелище трансформации сразу нескольких прекрасных девушек было прекрасным и ужасающим одновременно.



Как выяснилось, от матерей сестричкам достался не только цвет волос — Берта оказалась светлокожей неженкой, Даниэлла — розовощекой милашкой, а у Матильды
кожа имела прелестный оливковый оттенок.



Сестрички то и дело хихикали, удивленно рассматривали друг друга и охали от новых ощущений.



Когда Глория подошла к Шону, он заранее знал, что сейчас начнется:
— А... а как же я? — на удивление, она не закатила скандал, а задала вопрос робко и печально.
— А ты тоже обязательно получишь свою порцию. Когда все разъедутся и мы отпразднуем наше совершеннолетие.
— Правда?
— Правда. Если ты сама не передумаешь, и если Беата и Беатрис поддержат твое решение.



Разумеется, именинный торт Глория ждала с таким нетерпением, словно он сам мог обратить ее в человека. Причем то и дело бубнила себе под нос:
«..вот стану человеком и нарожаю Эйнджелу сыновей... и дочерей... штук по пять»
— И ведь нарожает, — улыбался Шон, глядя на ее энтузиазм. Он заранее знал, что она решит и немного ревновал, и еще чуточку боялся отдавать ее так далеко от дома.



Явившиеся в самый разгар празднования сестры пылали праведным гневом.
— Я все знаю! — Беатрис шипела на Шона, как разъяренная кобра, — все, все до единой, кроме нас!
— Ну, как видишь, не все, — Шон кивнул на Глорию, — и у вас, как ни крути, будет преимущество.
— Это какое еще? — Беата в недоумении пожала плечами и Шон засмеялся.
— Вы трое будете на день моложе, гарпии мои!



Кое-как настроение сестер удалось привести в порядок — Беатрис на шутку брата рассмеялась, Беата — смущенно улыбнулась. В целом, день рождения вполне удался.
Несколько раз переспросив сестричек, уверены ли они, что не хотят быть моложе остальных хотя бы на недельку, Шон смешал еще три порции зелья. Последние.



Небольшой деревянный домик опять наполнился ярким светом. В большом семействе Дюваль не осталось вампиров.



Проводив немного сбитых с толку сестер до берега, прямо под неярким дневным солнцем, которому они радовались, как дети, Шон вернулся домой.
Глория вертелась у зеркала, разглядывая себя.
— Тебе идет.
— Ага, мне тоже так кажется! Знаешь, что самое замечательное?
— Что?
— Мне теперь не хочется перегрызть тебе горло, — она хихикнула, — не представляешь, как сложно было удержаться...
— Ну почему же, очень даже представляю.



Человеческая жизнь далась Глории намного легче, чем Шону. Все непривычные ощущения вместо неудобства вызывали у нее восторг, особенно ей нравился вкус
многочисленной растительности из оранжереи, причем она не ограничивалась только плодами — в ход шли и листья, и цветы.



Когда она совсем освоилась, Шон, скрепя сердце, отправил письмо Эйнджелу. Все же, это была воля покойных родителей, так что его желания в расчет не шли.



Эйнджел примчался, пожалуй, быстрее, чем почтовый голубь. Сначала он слегка оторопел — он и так не видел невесту довольно долго, а настолько разительные
перемены никак не могли его не шокировать. Но природная галантность взяла свое — тем более, что Глория изменилась далеко не в худшую сторону.



Помолвка была подтверждена. Голуби полетели к гостям, в аббатство, к почтенному Бакингему — Глория хотела, чтобы церемонию вел непременно он.
Свадьбу решено было сыграть как только немного потеплеет.



Когда с земли начал сходить снег, а лед в заливе стал настолько тонким, что паромщикам уже не нужно было пробивать себе дорогу тяжелыми
коваными ломами, почтовые голуби заполонили голубятню Шона. Младший Ландиграаб обещал прислать чудесное шелковое платье для невесты,
из королевского дворца пришло письмо с соболезнованиями, в связи с утратой отца и предложением великой чести — вести Глорию к алтарю вызвался
ее августейший кузен, его величество Ээрон II, а Бетани прислала сестре копию своего любимого жемчужного ожерелья, на счастье.



Глория была прелестной невестой. Сестры и родня жениха одобрительно перешептывались и качали головами — к алтарю она шла скромно, но с
достоинством, приличествующем сестре графа и кузине короля.



Эйнджел был немного смущен, но счастлив, настолько, что держаться строго никак не мог и то и дело улыбался, оглядывая гостей и снова возвращаясь
взглядом к невесте.



У старшего брата жениха глаза были на мокром месте — недавно он потерял и мать, и будущего наследника, а его единственная дочь не могла получить
после него ни титул, ни поместье. Его супруга держалась лучше, ее добродушие не позволяло портить праздник молодым людям.



Брак был заключен и благословлен в присутствии свидетелей. Шон тяжело вздохнул — теперь он остался один. Сам за себя и сам по себе.
Предложение сестры уехать в Хэнфорд-он-Бэгли к Мортонам он с негодованием отверг. Чтобы граф был приживалкой в чужом доме? Ну нет...



Краем глаза он оглядел гостей и заметил ту самую «выгодную партию», которая так не понравилась ему, когда его знакомили с девушками. Сеймур, кажется?
Он было подумал подойти — вдруг первое впечатление было обманчивым и она не так заносчива и неприятна... Но увидев, как она кокетничает с женатым
мужем одной из его сестер, брезгливо поморщился и передумал.



Счастливая Глория уехала в Хэнфорд-он-Бэгли с солидным приданым — Шон не мог позволить, чтобы его близняшка получила от брата меньше, чем остальные
сестры получили от отца. Теперь он был сам по себе и решил заняться тем, что давно задумал: построить дом для своей будущей семьи. А там, глядишь,
и невеста найдется.



Разумеется, на осуществление таких грандиозных планов нужны были средства — их он собирался заработать, высадив еще несколько фруктовых кустарников, и силы —
Шон с удовольствием гулял, рыбачил, плавал в пруду. Его беззаботность омрачали только мысли о том, что все его сестры нашли свое счастье, а вот он нет.



Впрочем, он всем себя обеспечивал — и рыбой, и мясом, и овощами. Даже стирал сам, он вообще никогда не был белоручкой.



Урожаи радовали, но Шон с удовольствием собирал в роще дикую землянику — просто так, не на продажу. Со временем он так привык к одинокой жизни, что начал
подумывать о том, чтобы закончить строительство дома и уехать куда-нибудь в лесную глушь.



Пока был готов только фундамент — надежнее, чем строил отец, из прочного камня и глиняного раствора, такой выстоит в любом огне.
К счастью, новые кусты начали давать урожай и можно было смело закупать отделку для будущих стен — из известняка.



Шон уже видел, каким надежным и прочным будет новое жилище. И слегка грустил, вспоминая, с каким пренебрежением его невеста
осматривала его владения. Бывшая невеста...



Еще немного усилий и дом был готов. Пусть без отделки, почти без перегородок и комнат, но основная работа была завершена.



Шон был доволен собой — он вложил в строительство столько сил и средств, что мелочи вроде отделки можно было отложить на потом.
Он решил, что заслужил отдых в глуши, и отправил голубя к Ландиграабу. Уж этот проныра имел связи везде и наверняка знал, у кого
можно снять небольшую хижину в безлюдном месте. Так и оказалось.
Нежно погладив портреты родителей, Шон отправился в путь.



Домик и правда был непритязательным — бревенчатый, маленький, но, судя по всему, выстроенный не так давно. Дерево еще не успело потемнеть и сладко пахло смолой.



Внутри тоже было довольно аскетичное убранство — стол, пара стульев, уборная, даже кровати не было, лишь охапка сена в углу.



Но Шона это не пугало. Во-первых, у него была с собой вполне сносная палатка, а во-вторых, рыбалка в этом безлюдье была прекрасная.



Вдоволь порыбачив, он решил, что неплохо бы наловить разной наживки — мало ли, каким изысканным вкусом обладает местная рыбка?
Побродив по кишащему живностью лесу, он наловил комаров и каких-то симпатичных бабочек.



Прогуливаясь вдоль ручья, он не забывал срывать все растения, кажущиеся ему незнакомыми. Он рассуждал так: раз не знает, надо изучить и понять,
для чего сгодится. А там, может и продавать на материк начнет, если полезное.



Ручей привел его в довольно густую чащу. В темноте он уже не был уверен, что быстро найдет дорогу назад, но, на его счастье, в гуще леса была смотровая башня.
Это его успокоило, в крайнем случае будет где вздремнуть и перекусить, а где сторожка, там и сторож недалеко.
Так что он смело продолжил обход ручья и у небольшого водопада поймал еще одно затейливое насекомое.



Утром, проснувшись на жесткой лавке в сторожке, он решил, что раз весь вечер шел к водопаду, значит выбираться надо в противоположную
сторону. Разумеется, дорогу к дому он не нашел, зато нашел интересные заросли, и с энтузиазмом в них нырнул.



Место, в которое он попал, было уединенным и очень красивым. Окруженное гранитными горами небольшое плато, веселый переливающийся водопад
и симпатичная хижина в середине. Хозяина хижины видно не было, и Шон решил, что пока светло, неплохо будет порыбачить и подкрепиться.



Утолив голод обжаренной на костре рыбой, Шон снова начал ловить бабочек, симпатичных переливчатых жуков, странное светящееся насекомое, которое
за синими всполохами даже разглядеть было сложно.



Комары, к сожалению, прекрасно ловились сами.



Местные травы, по наблюдениям Шона, оказывали странный эффект на самочувствие, в зависимости от сочетания.
Пока не вернулся хозяин, он вдоволь поэкспериментировал.



Наконец, явился обитатель хижины — довольно молодой мужчина в перелатанной одежде. Он оказался достаточно приветливым, но имени не назвал.



Зато поделился с Шоном рецептом хорошего природного средства от насекомых и подсказал, как найти дорогу домой.



По пути Шон поймал еще немного забавной мелкой живности.



Уже почти дойдя до дома, Шон понял, что ужасно вымотался и разложил палатку у поваленного дерева.



Мнилось ему то, что обычно снится юношам его возраста, поэтому проснулся он не слишком бодрым, а вспомнив, что
сегодня был день признаний в любви, вовсе расстроился. Рыбу ловить было лень и он поджарил на огне пару крупных жуков.
отшельник говорил, что вполне ничего, но Шону не понравилось.



Над головой пролетел орлан. Шон вздрогнул. До этого он видел такую птицу только у Ландиграаба, тот говорил, что это очень редкая и умная птичка.



Так и оказалось — добравшись до дома, он обнаружил у порога письмо и пару мелких перьев. Читать совсем не хотелось, поэтому Шон умылся
и отправился прогуляться.



На прогулке он, разумеется, нарвал еще цветов и трав. Некоторые были ему уже знакомы и опробованы на себе, а некоторые оказались
похожими, но все же имели ряд отличий.



Белые душистые цветы, похожие на крупные ромашки, Шон заварил, чтобы помыться. Открывать письмо все еще не хотелось, но, что тянуть вечно
не получится, Шон понимал прекрасно, поэтому морально готовил себя к любым новостям. Болезнь сестры? Набег симспанцев? Землетрясение?



В конце концов, он собрал волю в кулак, сломал сургучную печать и прочел:

«Ваше сиятельство, любезный граф!
Имею честь сообщить вам, что не позднее, чем к исходу лета, Его величество, сир Ээрон II
ждут вас с супругой на церемонию подтверждения вашего титула и принесения вами
присяги вашему суверену.

Насколько мне известно, вы — человек холостой, а наш государь недавно женился
и супруга его отличается весьма пуританскими взглядами... Посему, ради безопасности
вашего имения и титула, настоятельно рекомендую вам озаботиться своим семейным
положением до исхода лета.

Искренне ваш, Теодор Ландиграаб»

Шона перекосило от ярости. Выходит, чтобы сохранить нажитое отцом, надо жениться. И не просто жениться, а как можно скорее.
Он не стал писать ответ и поспешил отправиться домой, по пути лихорадочно думая, есть ли хоть один шанс успеть так быстро
найти себе пару.



Дома все было в порядке — Беатрис присмотрела за домом, пока его не было, заодно ее слуги собирали урожай и ухаживали за садом. Одного из них он застал
в оранжерее и вручил ему коротенькую записку к сестре, где описал проблему.
К его удивлению, ответ от сестры ему принес не садовник.



Небольшой клочок пергамента, запечатанный перстнем Беатрис, Шону принесла та самая молчунья, с которой он так и не поговорил
на импровизированных смотринах.
Он развернул письмо:

«Дорогой брат!
Поскольку речь идет не столько о страсти и любви, сколько о чести и благополучии,
я позволила себе передать вам это письмо с гостящей у меня девицей.

Наоми — девушка скромная, благовоспитанная, разумная и весьма
при этом недурна собой. За ней некому дать приданого, как и некому
вести ее к алтарю, но, думаю, вам не нужна толпа родственников...

Посему, проявите любезность, присмотритесь к девице, возможно,
именно она станет ключом к благополучному исходу дела.

Ваша сестра Беатрис»



Шон внял голосу разума и присмотрелся. Наоми и правда была очень милой девушкой, за монастырской скромностью которой
скрывался озорной, если не сказать, задиристый характер.



Впрочем, Шона ее боевой дух только впечатлил. Даже больше, чем ее необычные фиалково-синие глаза.



Говорить о том, что он влюбился, было рано, но Наоми пришлась ему по душе, да и он, судя по всему, особого отвращения у нее не вызывал.
По крайней мере, она приняла от него нежно-фиолетовый поздний крокус и позволила взять себя за руку и проводить до поместья Даквортов.
Этой ночью Шон засыпал спокойным и почти счастливым.




Я захлопнул книгу. Ну вот, не только сейчас в нашей семье брак является камнем преткновения чьих-то амбиций...
В отличие от моего предка, засыпал я далеко не спокойно и выспался из рук вон плохо.

Итоги

 

Ой какой неожиданный исход. Теперь ждем свадьбу наследника. Наоми миленькая.

 

Надеюсь, хоть она не успеет выскочить замуж за кого-нибудь неигрового)