TS4: Challenge Династия Дюваль — благородство в крови

Каникулы в Бритчестере пришлись на осеннюю слякотную погоду, и мне ничего не оставалось, как исследовать окрестности родительского поместья, а также его чердаки и подвалы. Если верить деду, раньше здесь стоял форт, ничуть не хуже старого замка Винденов, с которыми мы, по слухам, состоим хоть и в сомнительном, но в родстве. Как-никак, герб Дювалей отличается от герба нашего королевского семейства только цветами и перевязью, за которую уже сотни лет не принято краснеть…
Интересно, нет ли на чердаке собрания сочинений Симспира?.. Был бы отличный способ подкатить к Джули с искусствоведческого факультета… Так, что у нас тут?.. Подшивки старых газет, Фрэнсимс Бэкон… Кстати, тоже пригодится Джули, если профессор Аберсим все так же помешан на классике. А это что за рухлядь? Я открыл тяжеленную книгу и прочитал:



Портрет был так себе, но выглядел мой тезка, и, судя по всему, предок, вполне симпатично.
Я устроился в пыльном викторианском кресле и начал читать. Приноровившись к архаичному языку и витиеватым буквам старого симлиша, я погрузился в чтение и перед моими глазами замелькали яркие картины жизни моего славного предка, в честь которого меня, собственно, и назвали...

Законы наследования

Закон Пола — патриархат.
Закон Крови — строгие традиции.
Закон Выбора Наследника — рожденный первым.
Закон Вида — потомство.

Ограничения

Ультраэкстремальный старт: 0 симолеонов, в багаже статуя за 27000, SNBank для увеличения счетов и выплаты алиментов детям.
Право вернуться: прежде чем вернуться в Винденбург, основатель должен застроить Форготн Холлоу.
Приданое: если побочный ребенок покидает лот один или с бездомным супругом, текущий глава семьи выплачивает в его пользу сумму, достаточную для покупки жилья.
Только один университет: Бритчестер, первый студент не ранее 3 поколения.
Симы не работают до вступления в права наследования 2 поколения: зарабатывать симолеоны можно любым доступным способом.
Непредвиденные расходы: периодически вычитать рандомное количество симолеонов исходя из игровых ситуаций.
Равные условия: пользовательские предметы, имеющие высокие показатели комфорта и низкую цену, необходимые для создания исторической атмосферы, дублируются в багаже аналогами EA.
Сперва добейся: покинуть лот (независимо от возраста) может только сим, завершивший хотя бы одну основную (не детскую) жизненную цель.
Утраченные рецепты: зарабатывать симолеоны продажей лекарства от вампиризма и напитка «доза изменения» может только сим-вампир.

Установленные дополнения

Все

* ВАЖНО: старт династии не соответствует правилам Пинстар с целью усложнения жизни основателя и формально является нарушением. Просьба не ориентироваться на него при создании собственных династий и не использовать без согласования с админами сообщества.

 

Спасибо))) Да не, всего два набора поз и телепорт)))

И букет, мать его!

Ибо неча!)

Спасибо)

У меня танцуют, но иногда аж на улицу выбегают, да. Идиотизм какой-то. А с дорожкой идея хорошая, но явно недопиленная, да и вообще с набором.
Вот зовешь гостей собраться у алтаря, и они нет, чтобы чинно рассесться — реально, блин, толпятся посреди дорожки, не пройти)))

 

P.S.: а пробовала дверь в помещении перед танцем закрывать? Я сейчас попробовала, вроде работает

 

Да может с архитектурой просто — возможно, чтобы расселись, надо, чтобы стулья/скамьи на каком-то заданном расстоянии были, не дальше, но мне жаль ради фигни, которая решается телепортом, раскурочивать вполне нормальную церковь)

Ну так, демиурги мы, или где?)))))))))

 

Какой офигенный дом... я просто залипла на интерьерах. А фонтаны...) А платья)) очень красиво. И не только по платьям чувствуется смена эпох.

Красивый кадр)
А на счет дурацких лиц - если на своей свадьбе ты не чувствуешь себя счастливым дураком, зачем она нужна?)

 

Вся заслуга создателям чудесного контента, я просто его расставила)

хехе, что-то вспомнила физиономию мужа

 

Ааааааа! Ксюх, я своим дом только что достроила, так вот: мало того, что у меня рояль в том же углу стоит (трофейный, за карьеру), так у меня, блин, тот же самый ковер, и, кажется, даже такого же оттенка)))) Это семейное) Ржу)

Слушай, а где искать эту резную фиговину, которая у тебя на заднем плане? А то у меня за священником только Пьета, как-то голо выглядит, хотя итало-романского романтизма добавляет.

Теперь и я вспомнила)))))))))))))))))

 

Это оно))
Я вот сейчас заметила, что у меня часть средневековцев неиграемых, кажется, из твоих итальянцев генерились
Жду гостиную в отчетах, или тебя с ноутом на чак-чак)

Слушай, а я вот не помню, где-то в украшениях, ближе к концу.

 

Молодожены и гости разъехались ближе к полуночи. Дом без мамы показался мне пустым и неуютным, и я решил провести вечер за чтением в ее
кабинете, напрочь забыв про ремонт и перепланировку. Что же, друзья миссис Питерсон под заботливым присмотром Лорны постарались на славу.
Рассохшиеся от времени старинные книжные шкафы были заботливо отреставрированы и выкрашены в благородный белый цвет, стены затянуты
дымчато-голубым дамастом... Стены. Над диванчиком у окна были развешаны семейные фотографии. Совсем юная мама. Счастливо улыбающийся
отец. Мы все вместе — я и Лори совсем дети, и наши родители, беззаботные и счастливые...
Что же, надеюсь, теперь они тоже счастливы. Просто как-то иначе.

Я вздохнул и взял с полки книгу, задумчиво погладил корешок и пальцами нашел нежную, истончившуюся от времени ленточку-ляссе.

Неделя 14. Часть 3

Надо сказать, что Наоми отнеслась к поездке на Сулани с намного большим энтузиазмом, чем Шон. Впрочем, ему некогда было думать, всю дорогу
до райских островов он проводил или в крошечной каюте, или изливая душу океану, оперевшись о поручни.




Повеселел он, только почувствовав почву под ногами. Будущий губернатор держался молодцом. Бодро поставил палатки, весело переговаривался
со спутницами и вообще фонтанировал оптимизмом.




Его супруга не отставала — когда прогорели первые угли в костре, она предложила подогреть их нехитрые припасы и соорудила какое-то подобие
печи в сыпучем прибрежном песке.




Впрочем, судя по всему, супружеская пара была шустрой во всем, и не особо стеснительной.




Надо сказать, что погода располагала к спонтанному раздеванию — только Шон и Наоми перестали краснеть от увиденного, как на их головы
обрушился самый настоящий тропический ливень, вымочивший их немногочисленные пожитки насквозь. Пришлось присоединяться к губернаторской
чете и раздеваться — благо, те были заняты и находились на достаточном расстоянии.




К счастью, дождь был настолько же непродолжительным, насколько внезапным, да и спутники вдоволь нарезвились под водопадом и вернули себе
пристойный вид, хотя не переставали томно поглядывать друг на друга и вздыхать.
Одежда, к слову, высохла поразительно быстро, несмотря на густые вечерние сумерки, да и вообще, было жарковато.

Шон задумчиво огляделся и решительно двинулся вверх по тропинке.




Чем выше он поднимался, тем труднее становилось дышать. Когда Шон, обливаясь потом, поднялся на ровную площадку, все встало на свои места — и
аномальное тепло, и странные шипящие звуки, которые они с Наоми сначала приняли за шипение местных змей. Они умудрились расположиться у
подножия вулкана... Впрочем, отец приучил Шона в любой ситуации искать выгоду.




И выгода была найдена. При попытке переставить палатку, Шон заметил, как ямка от колышка быстро заполнилась водой. он аккуратно расчистил
руками ямку и откопал родник. К его удивлению, вода была очень теплой, почти горячей. Было решено расширить яму и обложить ее местными пористыми
валунами. Уже к следующему вечеру Наоми, как самая смелая, забралась в теплую водичку. Немного погодя к ней присоединилась и супруга
губернатора. Было решено построить на этом небольшом островке купальню, а для жилья поискать местечко получше.





Как только решение было единогласно принято, земля под ногами содрогнулась и заходила ходуном. Отважный губернатор новых королевских земель
подпрыгнул на месте и взвизгнул, как ошпаренный поросенок.




И было отчего — сверху полетели огромные раскаленные булыжники. К счастью, палатки, которых было всего две, не пострадали, но о постоянной
жизни на этом опасном для жизни клочке суши не могло быть и речи.




Шон, выждав, когда глыбы остынут, набрался смелости и расколол их — увы, ничего, что могло бы заинтересовать его, как собирателя редкостей,
внутри не было — обычный хилий, которого полно было на его родном острове.




Поняв, что кроме возможности понежиться в горячей воде, здесь и правда нечего ловить, Шон активно принялся за сбор стройматериалов, рассудив,
что если здешние деревья выживают в такой взрывоопасной обстановке, древесина для строительства сгодится как нельзя лучше.
Рядом с купальней же на скорую руку была возведена каменная хижина. Даже если ее разобьет булыжником, хотя бы не сгорит.




На рассвете вся компания отправилась на поиски более подходящего для резиденции места. К полудню такое нашлось — просторный, окруженный
поросшими мхом отростками скал, покрытый изумрудной травой участок суши с прекрасным видом на океан.




Шон взялся за дело — масштабные перестройки собственного жилища сделали его неплохим плотником, так что работа спорилась.




Недалеко от участка он обнаружил два украшенных резьбой камня в виде рыбьих хвостов. Плавные линии узоров ему настолько понравились,
что он решил перенести их на деревянные колонны — так дом нового губернатора, возможно, покажется местному населению чем-то своим.




Заодно, из досок, которые имели изгиб и не очень подходили для строительства стен, Шон смастерил себе небольшую лодку — он любил плавать,
но ничего не знал о местной фауне, поэтому для преодоления больших расстояний предпочел иметь хоть какой-то транспорт.




Пока Шон оттачивал мастерство хождения под парусом среди рифов, Наоми с корабля, который пока служил своеобразной базой, принесли свернутый
в трубочку кусочек пергамента. Эйнджел сообщал, что они с Глорией стали счастливыми родителями сына. Письмо было написано вскоре после отъезда
Наоми и Шона, но. несмотря на некоторое опоздание, новость все равно была приятной. Наоми пообещала себе накупить племяннику подарков, когда
вернется, и даже отложила некоторую сумму.




К тому времени, как резиденция была отстроена, Шон научился не только маневрировать на лодке между скал, отбиваться от чаек на ходу и вовремя
вытряхивать крабов их сапог, но и варить замечательный тонизирующий напиток из местных кореньев.




Все это значительно укрепило его репутацию, как в глазах новоиспеченного губернатора, так и в глазах кузена-короля, регулярно получавшего отчеты
об успехах в освоении островов.




Разумеется, казна возместила Шону затраты времени и сил на строительство. Часть средств он потратил, чтобы отправить самых опытных моряков с
большого корабля домой, за теми отважными дворянами и их спутницами, которые хотели бы перебраться на эти прекрасные земли. Таких хватало —
вторые сыновья, безземельные рыцари, разорившиеся картежники... Многие хотели начать жизнь сначала.




В день прибытия для самых стойких устроили торжественный прием, на котором Наоми затмила всех.




Даже молодую жену губернатора, несмотря на все ее усилия одеться как можно наряднее и осыпать высокий парик ирисовой пудрой в несколько слоев.




Разумеется, островной резиденции было далеко до вызолоченных гостиных Винденбурга, но местный колорит придавал жилищу особое очарование.
В разгар праздника губернатору пришлось оставить гостей — кто-то из вновь прибывших затеял драку и для разрешения спора потребовалось его
присутствие. О чем-то быстро переговорив с супругой он схватил шляпу, извинился и пулей вылетел вон.





Улучив минутку, Шон решил узнать, довольна ли хозяйка своим новым домом, но застал ее в не самый уместный момент — расшнуровав тугой корсет,
она с наслаждением глубоко вздохнула и взяла в руку стаканчик с напитком из кавы, оперевшись о спинку стула. Заметив взгляд Шона, она
вспыхнула и тот сразу же опустил глаза, пребывая в неменьшем смущении:
— Я могу вас поздравить, миледи?
— О... Думаю, еще рано, — она еще раз посмотрела на симпатичную резную чашу, — как вы считаете, это не повредит?
— Пожалуй, самую малость можно. Это успокаивает, но не опьяняет.
— Значит это именно то, что нужно. И куда же вы направитесь теперь? Домой?
— Возможно. Хотя я бы был не прочь иметь здесь какое-то жилище, чтобы навещать это прекрасное место.
— Это же прекрасно! Значит мой супруг был прав, попросив передать вам это.

Она протянула ему два свитка, один крошечный и тоненький, пергаментный, а второй плотный и украшенный королевской печатью.
Шон поклонился и отправился читать.




Как выяснилось, маленькая записка сообщала, что он стал дядей еще двум малышам — у Беаты родилась прелестная двойня. Второе письмо оказалось
дарственной на земли, на которых потерпел крушение симспанский галеон, со всем, что еще не растащили с места крушения. Это оказался приличный
кусок земли, усыпанный полусгнившими корабельными досками и густо заросший пальмами, в окружении рифов с одной стороны, но с прекрасным
белоснежным пляжем с другой. О большем нельзя было и мечтать.




Стройматериалов на острове также было в избытке — прочный, выморенный в соленой воде топляк, пористая пальмовая древесина, окатанные
волнами валуны и галька. Посовещавшись с женой, Шон решил задержаться подольше. Суда на материк и обратно ходили регулярно, можно было
отстроиться, а уже потом возвращаться.




Наоми с энтузиазмом осваивала берег — искала ракушки, играла с яркими рыбками на мелководье, сажала вокруг участка местные цветы.




Больше всего ей нравилось по вечерам просто лежать на воде, когда над ней только-только начинал подниматься легкий пар.




Шон тоже совсем освоился и всерьез увлекся рыбалкой, благо, она здесь была прекрасная. Иногда он сажал Наоми в лодку и ехал наугад к какому-нибудь
еще не исследованному островку, чтобы порыбачить, пока она роется в песке или пытается расколоть круглый кокос о каменистый выступ.




В одну из таких вылазок Шон и Наоми наткнулись на небольшое поселение местных жителей. Их имена они даже не пытались запомнить, настолько
чуждо для их ушей звучало сочетание бесконечных гласных, слегка разбавленных согласными.




К удивлению, самый старший из мужчин племени сносно владел симлишем. По крайней мере, с ним можно было объясниться и понять, что он отвечает.
На вопрос Наоми, кто научил его говорить, мужчина надменно скривил губы и произнес:
— Жена. Светлый песок, как ты.
Сказав это, он быстро нырнул под соломенный навес и кого-то отрывисто позвал.




Вернулся он с красивой блондинкой, которая натянуто улыбалась и настороженно смотрела на Шона и Наоми. Судя по походке и круглому животу,
она скоро должна была родить малыша.
Шон поклонился и мягко произнес:
— Позвольте представиться, граф Дюваль, а это моя супруга...
Наоми ободряюще улыбнулась и жестом остановила мужа:
— Меня зовут Наоми, а вас?
— Бонни, миледи Бонни О'Брайан. А он зовет меня Ноелани, — она кивнула на татуированного мужчину, — это значит «небесный туман» на их языке.
— Как же ты оказалась здесь, Бонни?
— Мой отец, сэр Малкольм О'Брайан направлялся в Симспанию по делам и взял меня с собой. Недалеко от этих островов нас застал шторм, и
батюшка... ох... я осталась совсем одна на этом берегу — губы Бонни задрожали и она опустила голову.




Шон печально покачал головой:
— Соболезную вашей утрате. О'Брайан... А не приходится ли Бернард О'Брайан вам родственником?
Бонни робко улыбнулась:
— Берни мой брат, милорд. Вы знаете его? Что с ним? Здоров ли?
— Здоров и более чем благополучен. Если вы хотите, я передам ему...
Темнокожий верзила оборвал Шона на полуслове:
— Хватит. Нет передавать слов о моя жена!
Шон было вспыхнул, но решил быть дипломатичным:
— Я хотел сказать, что я могу обрадовать его известием, что у его сестры скоро будет ребенок.
Вождь расхохотался:
— Ребенок! День есть, другой день нет. Я отец много детей. Ноелани ребенок, Алаула ребенок, жена мой брат Олалэи ребенок, все я отец. Нет новости!
Шон огляделся на резвящуюся у воды малышню и на явно беременную женщину, которую суровый абориген назвал женой брата. Смущенно пожав
плечами он откланялся и отправился к лодке.




Когда они заплыли за риф, Наоми с удовольствием стянула мужской костюм и бросила на дно лодки:
— Мне эта девушка не показалась счастливой...
— Счастливой? Ангел мой, ты видела этого амбала? И его многочисленных жен, которыми он делится с братьями... Святые ламы, это ужасно!
— Надо будет все же отправить весточку ее брату, дорогой.
— Пожалуй... Но сначала я поймаю нам на обед самую большую макрель, а потом закончу работу с дверным полотном, раз уж начал.




Когда макрель была съедена, а Шон, довольно насвистывая, удалился вглубь островка с инструментами, Наоми решила прогуляться по пляжу, где к ней
неожиданно подкрался их новый знакомый.
— Ты! Номи! Ты нравиться Ноелани. Я забрать тебя женой.
Наоми опешила, а когда здоровяк попытался схватить ее за руку во весь голос закричала:
— Шоооооооооон!




Шон примчался так быстро, что выпустил из рук рубанок в двух шагах от жены.
— Милая, что с тобой? Все хорошо?
— Он... Он... пытался дотронуться до меня, — Наоми нервно всхлипнула, — сказал, что я понравилась Бонни и он хочет взять меня в жены.
Брови Шона поползли вверх. Он нежно поцеловал жену и повернулся к незваному гостю:
— Наоми. Моя. Жена. Ей не нужен другой муж.
Темнокожий мужчина выглядел искренне удивленным:
— Быть жена вождя хорошо! Много еда, много уважение, много ракушки, большой дом... Почему нет?
Шон скрипнул зубами:
— Потому что у нас не принято иметь двух мужей. И она не хочет другого мужа. Это не в наших обычаях.
— Ваш обычай там, мой обычай здесь. Здесь жена вождь быть хотеть все! Не понимать.




Шон держался из последних сил, чтобы не врезать этому настырному типу, его останавливало только понимание того, что, дойди дело до драки, Наоми
все равно станет женой вождя, только сначала, пожалуй, вдовой графа.
К его удивлению, ситуацию спасла сама виновница назревающего конфликта:
— Скажи мне, вождь, что бы ты сделал, если бы кто-то хотел жениться на твоей жене?
Здоровяк нахмурился:
— Невозможно!
— И все же, если бы такое вдруг случилось, и кто-то захотел бы взять в жены твою... Алалола?
— Алаула. Я бы убить. Моя Алаула, моя дети, нельзя. Жена вождя — нельзя!
— Но я тоже жена вождя. У нас граф — значит великий вождь. Большой дом, большое богатство и большое уважение. Разве можно отнять жену вождя?
Несостоявшийся муж повернулся к Шону:
— Я не знать. Никто не посягать на жену вождя. Я не желать зла большому вождю! Я хотеть просить прощения при своя семья.
Шон с облегчением выдохнул:
— Не стоит. Все могут заблуждаться и не знать чужих обычаев. Я не в обиде.
Но лицо громилы было таким умоляюще-радушным, что было понятно, что проще согласиться, чем спорить. Быстрее выйдет.




Отлучившись, он вскоре вернулся со своим семейством, почтительно склонившимся, пока он что-то витиевато журчал на своем языке. Молодой мужчина,
стоявший рядом с беременной женщиной, видимо, был тем самым братом.




Брат этот вовсе не выглядел недовольным сложившимся положением дел, а вот его жена явно была не слишком рада такому «понижению статуса».
Она выглядела самой старшей из женщин, видимо, когда-то была на месте Бонни, или той, как ее там, на «А»...




Когда Бонни хотела подойти и заговорить с новыми знакомыми, ее так называемый муж грозно рыкнул:
— Нельзя! Великий вождь, нельзя первая говорить!
Шон с трудом смог убедить его, что обычаи принятые «за большой водой» допускают подобные вольности и что Бонни не заслуживает наказания.




Удалились странные соседи к вечеру. Судя по тому, что у них не было лодок, пещера неподалеку от земель Шона была короткой дорогой между двумя
островками. Решив когда-нибудь тщательно ее изучить, он нагрел для жены несколько больших котлов воды. К сожалению, соленой, но выбирать не
приходилось: плыть до пресноводного водопада было далековато, а родников поблизости не было.




Разумеется, наутро кожа Наоми саднила и чесалась от избытка соли. Шон постарался вспомнить все, что узнал о травах и сварить смягчающий отвар.
К сожалению, первый раз у него получилось мощное успокоительное, зато оно помогло сосредоточиться.




Еще пара не самых удачных попыток, и искомое снадобье было получено и заботливо разлито в припасенные на всякий случай склянки, купленные в
свое время у Тедди Ландиграаба.




Вручив жене заветный пузырек, Шон решил продолжить эксперименты, то и дело бормоча: «Хмммм... Надо же, как интересно получается». Проглотив ложку
смеси из шалфея, ложных сморчков и пчелиного яда, он почувствовал не только то, что достиг совершенства в навыке составления целебных отваров, но и
настоятельную потребность исполнить супружеский долг, настолько острую, что решил сначала избавиться от одежды, а уже потом отправиться на поиски
жены.




Когда усталый, довольный и умиротворенный Шон наконец натянул штаны и застегнул колет, он увидел скромно стоящую неподалеку Бонни. Одну.




Он кивнул гостье и крикнул в сторону пляжа:
— Наоми, душа моя, иди сюда!
— Что? Опять?.. — льняные кудряшки Наоми показались из густого кустарника, послышалось смущенное «ой!» и через минуту молодая графиня
уже приветствовала Бонни, то и дело стряхивая с нижнего платья несуществующие песчинки.

Впрочем, увидев растерянность на лице девушки, она тут же справилась с собственной нервозностью:
— Что привело вас к нам, милая Бонни? Все ли у вас хорошо?
— Да... Нет... ох, не знаю... — она то краснела, то бледнела, а потом выпалила, — скажите, а не собираетесь ли вы домой на сегодняшнем корабле?
— На сегодняшнем? — супруги переглянулись, — мы думали задержаться, построить дом, пожить здесь немного...
— О... простите, — Бонни совсем смешалась, — я думала...вдруг... вы, или у вас есть друзья, которые отвезли бы меня к брату...
— Друзья-то у нас есть, — Шон покачал головой, — успокойтесь и объясните, что стряслось.
— Аккауан решил, что оскорбил вас, и должен подарить вам одну из своих жен. И выбрал меня. Как он сказал, «ты меня не любить, а Алаула любить».

Шон схватился за голову:
— Да он помешан на женах, этот странный тип. Что же, скажите этому странному типу, что я согласился, поживите у нас, а потом отправимся домой
все вместе.

Бонни всхлипнула, помотала головой и прижала руки к животу:
— Он дарит только меня. Не ребенка. А я... я... не знаю... — она снова шмыгнула носом и тут уже Наоми умоляюще посмотрела на мужа.
— Шон... Дом пустует, твой сад наверняка весь зарос, и эта милая девочка так натерпелась и хочет домой... Ей же скоро рожать, а здесь...

Тот поднял руки:
— Да, да, ты права, ничего не мешает нам вернуться сюда когда-нибудь. Собери вещи, а я переговорю с капитаном. Не удивлюсь, если всю дорогу до
Винденбурга нам придется спать на палубе.




Прогноз Шона не оправдался, одна каюта была свободна, поэтому дамы разместились со всем возможным комфортом. Сам он настолько привык к
походной жизни, что отлично выспался у мачты, подложив под голову мешок с припасами.




Дорога до материка их изрядно утомила. К счастью, когда они сошли на берег, по делам в порту был Томми. Не задавая лишних вопросов о полуголой
незнакомке он одолжил Шону свой экипаж и дорожный письменный набор, поэтому письмо Беатрис было отправлено еще из порта и можно было
надеяться, что к их возвращению слуги затопят камины — после Сулани в Винденбурге было холодновато.




Из труб действительно шел уютный дымок, но к удивлению Шона в гостиной его встретила Глория.
— Ба, братец, ты похож на батюшку, после того, как он свалился в канаву у парома... А это у нас кто? Только не говори, что еще одна наша сестричка, я
этого не переживу! И где ты нашел этого тощего парнишку? О, Наоми, да тебя не узнать в этих обносках. Ну что, кто-нибудь из вас меня обнимет?




Подошедший Эйнджел добродушно заметил:
— Я бы на вашем месте не медлил, а то она так и будет трещать без умолку...
— Да, да, узнаю свою сестричку... — Шон сгреб Глорию в охапку, — как мой племянник?
— Чистокровный Мортон, просто как подкинули... Ну ничего от меня!
Наоми вежливо кивнула Эйнджелу и тихонько выскользнула из гостиной.
Ей предстояло привести в порядок себя, Бонни, и решить, что же делать дальше.




Нырнув в теплую пресную воду, пахнущую луговыми цветами, Наоми поняла, что Сулани — это, конечно, прекрасно, но дом куда лучше.




Выбравшись из чана она нашла на банкетке у зеркала заботливо отглаженное платье и быстро оделась. Теперь она чувствовала себя уверенно и спокойно,
как и подобает хозяйке поместья.




Шон тем временем тоже не терял ни минуты, сидя за картами с Мортонами:
— Гло, а ты не слышала ли случайно каких-нибудь новостей об О'Брайанах?
— О'Брайанах? Это не о тех ли, что возили сукно и кожу из Симспании?
— Думаю, они самые.
— А, это очень печальная история. Там остался один сын, холостяк, Барни кажется... Мать умерла еще когда дети были несмышленышами, отец растил
их один, а прошлой зимой поехал за товаром с дочерью и сгинул. Так что об О'Брайанах в гостиных говорят шепотом и нечасто.
— А что сын? Бернард?
— Точно! Берни! При дворе не показывается, живет затворником, общается только с женихом сестры, неким Барнсом.

Тут я чуть не уронил книгу на пол. Барнсом? Да ладно!

— О, так был еще жених?
— Да, приятный молодой человек, но очень печальный... Да зачем тебе сдались эти унылые истории?
— Затем, что леди, которую ты видела, никак не наша сестричка. Это сестричка О'Брайана, живая и здоровая.
— И брюхатая как породистая кобыла, — Глория покачала головой, — рассказывай все по-порядку!




Когда Бонни вышла из ванной в своем живописном наряде, Наоми всплеснула руками:
— Милая, вы что, собираетесь ходить в этом?
— Но мне больше не в чем... К тому же я и так злоупотребляю вашим гостеприимством.
— Глупости! У меня полно платьев, что-нибудь обязательно подойдет.




Бонни с сомнением посмотрела на тонкую талию хозяйки дома:
— Думаю, вот здесь не сойдется, — и робко улыбнулась.

Наоми рассмеялась:
— В монастыре, где я воспитывалась, нас учили многое предусматривать. У меня есть несколько платьев... на будущее. И очень элегантный парик.
— Парик?..
— Я могу позвать служанку, чтобы завить ваши волосы, но они такие густые... несколько часов со всеми этими раскаленными щипцами...
— Нет-нет, парик вполне подойдет, — испуганно пискнула Бонни.




Результат стараний Наоми превзошел все ожидания. К тому времени, когда Шон выяснил адрес Бернарда О'Брайана, отправил к нему посыльного и
пригласил «обсудить важное дело, не терпящее отлагательств», Бонни выглядела как светская дама в положении, коей и являлась в некотором смысле.




Бернард оказался не таким затворником, каким представила его Глория, а вполне милым и дружелюбным молодым человеком, прекрасно воспитанным.
Он даже не стал с порога спрашивать, что же это за дело, а вел себя так, словно его пригласил отужинать любезный сосед.




Впрочем, сомнений, что это был тот самый О'Брайан, у Шона не было — у Бернарда и Бонни были одинаковые глаза, яркие, напоминающие бирюзовое
море в солнечный день.
Когда все светские приличия были соблюдены, Шон приступил к делу:
— Сударь, я слышал, в вашей семье произошла трагедия минувшей зимой...

Бернард на мгновение замер:
— Если вы не против, я бы не хотел касаться этой темы.
— Понимаю. Но есть одно обстоятельство...




Шон не договорил. «Обстоятельство» с радостным визгом выбежало из дверей и бросилась брату на шею.




Минут пять в гостиной стояла благоговейная тишина, прерываемая только радостными вздохами и всхлипами.




К чести Бернарда, к беременности сестры он отнесся без отрицательных эмоций. Живая, и хорошо.
Чуть помрачнел он только когда Бонни шепотом спросила:
— А Стефан...Наверное женился?
— Нет. Живет с сестрой, Элизой. Ходит в церковь с твоим молитвенником каждое воскресенье.
— Наверное, нам надо будет увидеться...
— Я тоже так думаю, золотко. Лучше не тянуть с этим.




Шон согласился с Бернардом целиком и полностью и отправил приглашение Стефану Барнсу.
Тот явился с сестрой и оказался приятным молодым человеком с живыми умными глазами.




Новость о том, что Бонни жива, и брат и сестра восприняли с восторгом. Стефан оглядывался вокруг, ища глазами невесту, но та не спешила показываться
и вышла только когда он громко позвал:
— Бонни!




Шла она робко и медленно, придерживая рукой живот, опасливо поглядывая на жениха, пытаясь понять его реакцию.
Тот был ошарашен, смущен, поражен, но никак не сердит:
— Бонни, милая, как? Что произошло? Я... Ох... — он перевел взгляд на ее живот, — ты.... Ты замужем?!

Она отчаянно замотала головой и Шон, к своему удивлению, увидел на лице Стефана облегчение:
— Но... Он тебя бросил? Погиб? Что произошло?




Объясниться Бонни не дала Элиза:
— А ты, олух, не видишь, что произошло? Твоя невеста нагуляла бастарда и хочет подсунуть его нам в семью! Я не позволю!

Лицо Стефана окаменело:
— Бонни, идем, поговорим наедине. А тебе, дорогая сестра, неплохо бы поучиться хорошим манерам, а то проживешь век старой девой.




О чем эти двое говорили на террасе никто не слышал, но вернулись они держась за руки и объявили. что хотели бы пожениться как можно скорее.




К счастью, среди мужей многочисленных сестричек Шона был и священник, который души не чаял в шурине и согласился помочь в этом деликатном деле.
Тем более, Маргарет соскучилась по брату.




Следующим вечером молодые исповедались, приняли причастие и были обвенчаны при свидетелях. Мэгги сокрушенно качала головой и повторяла:
— Бедное дитя... Так натерпеться... Ну, теперь все будет хорошо, у моего Гленна легкая рука.




Шон и Наоми переглянулись. Наверное, оба вспомнили о своей свадьбе, в деревянном домике со скрипучими половицами. И ведь сложилось.




Элизу и ту, похоже, усовестили причитания Маргарет и счастливое лицо Стефана. Настолько, что она изо всех сил кокетничала с Бернардом.
Тот был вежлив, но холоден. Бывают такие слова, после которых можно быть джентльменом и протянуть даме руку, но исключительно в перчатке.




Молодожены не замечали ничего вокруг. Было решено, что все собравшиеся останутся ночевать на острове — благо, комнат хватало, — а на утро
разъедутся по домам.




После ужина Бернард и Мэгги решили сыграть пару партий в шахматы, молодые отправились спать, епископ Бакингем — исследовать библиотеку.




Шон и Наоми тоже удалились в спальню — уж такой романтичный выдался вечер.




Уснули они, правда, еще не скоро. Хорошо, что Шон не стал экономить ни на обшивке стен, ни на коврах, а то было бы очень неудобно перед Его
Преосвященством.




Проснулись супруги засветло. Предстоял новый день, полный событий, которые нельзя было пропустить.



Я протянул ляссе напротив новой главы и задумался. Так значит, Барнс — потомок суланийца? Или нет? Надо будет непременно его спросить, после
медового месяца.

Итоги

 

да за исключением цвета глаз и парика, они практически близнецы))

 

Я зачиталась историей Бонни, как ей не повезло, бедняжке, хорошо, что спасли

 

Да история захватывающая. Бедняжка Бонни.

 

Все хорошо, что хорошо кончается)))

 

Добралась до последних апдейтов Все это очень красиво и по-богатому, глаз радуется от перемены эпох, все таки средневековье ассоциируется с мрачными временами и тяжелой жизнью, а тут прямо золото, шелка и танцы в бальных залах))
Наоми просто прелесть, ей очень идет новый образ.
Очень увлекательный оммаж на колоназаторскую тему получился. С Бонни конечно... дикие времена, дикие нравы. Хорошо что все для нее хорошо закончилось.

 

Цены бы ей не было, если бы не нос!))))

 

Читать дальше...

понимаю((
у самой в династии наследник взял нос-картофелину от Пенни. Пару дней уже в игру не захожу, не знаю - смирится и полюбить его таким какой есть или скормить коровке и взять следующего

 

хе-хе, вся твоя скорпионистость в этой фразе прям)))
История предков мэра мне понравилась, приключенчески-романитчно вышло