TS4: Challenge Династия Дюваль — благородство в крови

Каникулы в Бритчестере пришлись на осеннюю слякотную погоду, и мне ничего не оставалось, как исследовать окрестности родительского поместья, а также его чердаки и подвалы. Если верить деду, раньше здесь стоял форт, ничуть не хуже старого замка Винденов, с которыми мы, по слухам, состоим хоть и в сомнительном, но в родстве. Как-никак, герб Дювалей отличается от герба нашего королевского семейства только цветами и перевязью, за которую уже сотни лет не принято краснеть…
Интересно, нет ли на чердаке собрания сочинений Симспира?.. Был бы отличный способ подкатить к Джули с искусствоведческого факультета… Так, что у нас тут?.. Подшивки старых газет, Фрэнсимс Бэкон… Кстати, тоже пригодится Джули, если профессор Аберсим все так же помешан на классике. А это что за рухлядь? Я открыл тяжеленную книгу и прочитал:



Портрет был так себе, но выглядел мой тезка, и, судя по всему, предок, вполне симпатично.
Я устроился в пыльном викторианском кресле и начал читать. Приноровившись к архаичному языку и витиеватым буквам старого симлиша, я погрузился в чтение и перед моими глазами замелькали яркие картины жизни моего славного предка, в честь которого меня, собственно, и назвали...

Законы наследования

Закон Пола — патриархат.
Закон Крови — строгие традиции.
Закон Выбора Наследника — рожденный первым.
Закон Вида — потомство.

Ограничения

Ультраэкстремальный старт: 0 симолеонов, в багаже статуя за 27000, SNBank для увеличения счетов и выплаты алиментов детям.
Право вернуться: прежде чем вернуться в Винденбург, основатель должен застроить Форготн Холлоу.
Приданое: если побочный ребенок покидает лот один или с бездомным супругом, текущий глава семьи выплачивает в его пользу сумму, достаточную для покупки жилья.
Только один университет: Бритчестер, первый студент не ранее 3 поколения.
Симы не работают до вступления в права наследования 2 поколения: зарабатывать симолеоны можно любым доступным способом.
Непредвиденные расходы: периодически вычитать рандомное количество симолеонов исходя из игровых ситуаций.
Равные условия: пользовательские предметы, имеющие высокие показатели комфорта и низкую цену, необходимые для создания исторической атмосферы, дублируются в багаже аналогами EA.
Сперва добейся: покинуть лот (независимо от возраста) может только сим, завершивший хотя бы одну основную (не детскую) жизненную цель.
Утраченные рецепты: зарабатывать симолеоны продажей лекарства от вампиризма и напитка «доза изменения» может только сим-вампир.

Установленные дополнения

Все

* ВАЖНО: старт династии не соответствует правилам Пинстар с целью усложнения жизни основателя и формально является нарушением. Просьба не ориентироваться на него при создании собственных династий и не использовать без согласования с админами сообщества.

 

Я в общем-то сова, но когда меня будит симпатичная девушка, которой не терпится посидеть рядом
со мной над интересной книжкой — я готов просыпаться на рассвете через день. Вот и сегодня
проснулся как миленький и мы продолжили читать.

Неделя третья. Окончание.

Итак, страница на которой мы остановились вчера вечером повествовала о Стефане. Сестра быстро
нашла ему утешение без ущерба репутации — к счастью у дона Мигеля, кроме дикого темперамента
и королевской крови было другое достоинство — незамужняя сестра, достаточно разумная, чтобы
в выборе супруга руководствоваться не эмоциями, а трезвым расчетом.




Впрочем, кто сказал, что браки по расчету непременно должны быть несчастливыми? Юная королева
была добра к падчерице (разумеется, тем, что обеспечила ее няньками и сделала все, чтобы она
не докучала отцу-молодожену), трезво оценивала достоинства супруга (корона, корона и еще раз
корона, ну а что все остальное — недостатки, так кто же без них?) и являла собой образец красоты
и спокойного достоинства. А Стефан... Стефан был просто доволен, что жена красивая и не слишком
капризная.




Увы, это не мешало ему продолжать подкатывать свою горностаевую опушку к Бонни. Она не могла
устоять — непонятно, что она в нем нашла, но видимо разглядела хоть что-то хорошее, если, так
резко отказав ему в браке не особо уворачивалась от его поползновений. Молодая королева делала
вид, что просто этого не видит. Эка невидаль — любовница у короля. Да у ее папеньки их было...




Хотя, Стефан не стеснялся и молодой жене оказывать знаки внимания при всех. В том числе, конечно,
и при Бонни. Она, увы, была немного более эмоциональной, чем эта симспанка, но виду старалась не
подавать.




Наверное ее чувства так и остались бы тайной, если бы сэр Феликс не вышел подышать воздухом и
не застал кузину во дворе, горько плачущей и шмыгающей курносым носиком. Пришлось успокаивать.
В утирании девичьих слез у моего предка был солидный опыт, поэтому он справился на ура.




Когда гости разъехались, к нему тихонько подошла Эльжбета и краснея сообщила, что, кажется, она
скоро подарит мужу наследника. Феликс был на седьмом небе — перед его мысленным взором опять
пронеслась заманчивая картинка: Винденбург, маленький белокурый граф, свой замок из палевого
песчаника... Он обнял супругу почти с искренней любовью. И уж точно с искренней заботой.




Эльжбета вбила себе в голову, что должна научиться рукодельничать. Выбор пал на вязание — это
достаточно благородное занятие, да и сил отнимает немного. Она оказалась старательной, тетушка
Ивонн, показав ей как набирать петли, похвалила ее усердие и пообещала научить ее всему, что
умеет сама.




Феликс был только рад, что Эльжбета нашла общий язык с его близкими. Уроки вязания от тёти стали
регулярными, а успехи будущей мамы настолько впечатляющими, что она довольно быстро связала
первую одежду для малышей. В общем-то это были две основных темы, занимающие голову Бетти:
нитки и детки.




Иногда она отвлекалась на кулинарию — не для себя и мужа, а для наставницы, которую кровью не
накормишь, а кормить надо. К счастью, от чесночной крепости до трактира было намного ближе, чем
от прежнего жилища, и в доме всегда были свежие овощи и мясо, которое в сыром виде с изредка
жевал Феликс, по старой памяти.




Удобств в крепости было немного, но было то, чего не было и в замке Винденов — горячая вода, под
которой можно помыться. Феликс вмуровал винный бочонок прямо над кухонным очагом и заливал в
него воду. Так можно было быстро помыться не разогревая бесчисленное количество воды для того,
чтобы наполнить большую лохань. Эльжбете это новшество очень нравилось.




Зато с кроватями пока была напряженка. Впрочем, родня Феликса не вся была избалована замковой
роскошью — Ивонн и Бонни прекрасно высыпались на лавках, под уютное трещание дров в очаге,
и не жаловались на недостаток уюта.




Эльжбета между тем писала письма фон Штраудам — по ее подсчетам уже можно было сообщать
радостные вести самым близним — и продолжала усердно вязать.




Феликс, вдохновленный успехами жены, взялся за обстановку крепости — не помешала бы парочка
лоханей для мытья, гостевые кровати и самое главное — колыбелька для сына, тем более, что
одеялец для нее Бетти навязала с большим запасом.




Не обходилось и без неожиданностей. В гости к моему предку пожаловали бывшие возлюбленные, с
настоятельной просьбой излечить их от вампиризма. Оказалось, что каждая из них отчаялась родить
ребенка от законного супруга, и они искренне считали это проклятием, идущим в довесок к некоторой
кровожадности. Особо экзальтированная Джил Алькорн даже рухнула на колени — так ей хотелось
подарить мужу наследника. Уитни, единственная незамужняя вдова из этой компании, тоже выразила
желание излечиться, но по каким-то своим, тайным причинам.




Разумеется, Феликс не устоял и приготовил зелья на всех. Зрелище было впечатляющее.




Бонни взялась за ум и выскочила замуж, причем не абы за кого, а за лорда Бритчестера. И вовремя,
еще был шанс убедить мужа, что тошнота и растущий живот — это последствия брачной ночи, а не
легкомысленности Стефана Виндена. Зато у Бонни и Бетти было много общих тем для бесед, и они
были этому очень рады, всячески друг друга поддерживая.




Бонни осваивала необходимый для светской жизни игры на лютне, а Эльжбета продолжала вязать, и
добилась в этом блестящих успехов — настолько, что ее изделия охотно выкупал трактирщик, чтобы
потом перепродать втридорога.




Бонни и Бетти стали практически неразлучны, и Стефан, будучи спокойным за жену и кузину, с головой
ушел в столярное мастерство — ночи напролет выбирал древесину, сушил, пилил и резал. В крепости
появился шкаф для книг, еще одна лохань для мытья и большая кровать, где могли выспаться гостьи.




Поразмыслив, он выгнул над огнем пару полозьев и сделал кресло, в котором можно раскачиваться.
Первой его оценила Бонни, а Эльжбета, составляя очередное письмо родным, мечтательно вздыхала
о том, как, должно быть, удобно в нем вязать.
В общем, жизнь налаживалась и вожделенное графство было не за горами.



Я закрыл книгу прямо перед носом у Джул, так, что она подпрыгнула. Хорошего понемножку, я очень
хотел завтракать, а рыться в чужом холодильнике в одиночку мне не позволяло воспитание.

Итоги недели

 

Если бы просто девочка... Он, бедный, всю жизнь пашет на алименты и приданое)))
Вот и у меня случился глюк, но это ж всегда можно обыграть)) 11 дочерей это, с определенной точки зрения, подвиг)

 

кара за прегрешения юности

Обживаются уже неплохо
Очень эффектно исцелились от вампирства сразу все

записываю

 

Ну уж, кара — зато куда ни плюнь, у наследника везде родня))
Замучается невесту искать, бедолага))

 

Братья — это вряд ли, у нас патриархат и строго кровные наследники))
А вот смотр кузин — это вполне возможно))

 

Эх, всех развампирили... а останется кто-нибудь (кроме Штраудов) вампирами к концу игры? Из детишек первого поколения там или еще кто-нибудь? Просто интересно, будет ли встреча кого-то, кто близко знал основателя с дальними потомками) А если еще точнее, будет ли такое: захлопнет кое-кто книгу, выйдет на улицу, а тут бац - и встреча XD

 

Нет, я планирую оставить только Штраудов)) Слишком жестоко заставлять членов семьи переживать всю родню)

 

Готовить было лень не только мне и продолжить чтение мы решили в ближайшей кофейне.
Пока я безуспешно пытался взбодриться чашечкой эспрессо, Джул читала вслух, изредка
фотографируя наиболее интересные с ее точки зрения страницы.

Неделя четвертая. Начало

Налог на землю и дом становился все больше и больше, но, к счастью, спрос на чесночное зелье тоже
не падал и Феликс кое-как сводил концы с концами, не забывая о внебрачных детях.




Он старательно обустраивал дом — приходилось осваивать профессию не только плотника и
каменщика, но и печника, и стекольщика — все же окна с прозрачным стеклом были неимоверной
роскошью, а мой предок хотел хоть чем-то блеснуть перед титулованной родней. Чтобы развлечь
радушных хозяев, Бонни иногда приносила лютню. Играла она не слишком хорошо, но развлечений
было немного, поэтому ее старания все хвалили.




Некоторые из знакомых были столь деликатны, что заранее присылали письма, предупреждая о
намерении нанести визит, что, учитывая положение Эльжбеты было весьма предусмотрительно.




Увы, не все были так деликатны и дружелюбны, как дон Аурелио. Графиня фон Штрауд предпочитала
являться без приглашения и устраивать охоту на гостей Феликса. Несмотря на то, что она довольно
впечатляюще выглядела в доспехах под цвет глаз, хозяин дома таким визитам был не рад.




К счастью, у него было уже достаточно сил и опыта, чтобы выразить свое недовольство в максимально
недвусмысленной форме. И, что важно — победить в поединке. Разумеется, теплоты в отношения с
родней жены этот факт не добавлял, но Феликсу было все равно.




Поединок с графиней требовал восстановления сил, и Феликс, хоть и не слишком любил жесткие
дубовые гробы, был вынужден признать, что глубокий сон в них — намного более эффективное
средство для перезарядки, чем валяние в постели под одеялом.




Увы, его спячка пришлась как раз на роды Эльжбеты, так что появление законнорожденного первенца
он пропустил.




Точнее, первенцев. Бетти родила двух чудесных девочек. Увы, Феликс спал так крепко, что имена для
девочек выбрали тоже без его участия. К счастью, Эльжбета помнила, что мать супруга звали Беатрис,
поэтому одну из девочек было решено назвать в честь бабушки. Вторая малышка получила похожее
имя, но на манер тех мест, откуда была родом молодая мама — Беата.




Первой поздравить семью с прибавлением поспешила Бонни, у которой такое же счастливое событие
было на носу. Заодно она передала крайне душевную записку с поздравлениями от его величества —
Стефан выражал уверенность, что малышки, когда подрастут, сравняются по красоте с матерью.




Увы, рады были не все. Выйдя из спячки, Феликс кинулся к колыбелькам в которых не было ни одного
наследника. Вся горечь его разочарования выплеснулась на Эльжбету, которая, хоть и пыталась
сохранять невозмутимость, все же была обижена до глубины души.




Увы, недовольство Феликса привело к закономерным последствиям — он стал оглядываться по
сторонам в поисках новой жертвы своего обаяния. Таковая нашлась довольно скоро —живая,
юная и ярко краснеющая. Быть может, если ни одна из его холодных клыкастых пассий не смогла
родить мальчика, это сможет сделать живая красавица — примерно такие мысли крутились в голове
Феликса, пока он пытался обаять новую жертву.




Аврора не оставалась в долгу и нахваливала его успехи в садоводстве, так что он и сам растаял —
девушка начала казаться ему идеальным инструментом реализации его карьерных планов. Была
только одна проблема — в контракте оговаривались законнорожденные дети. А Феликс был женат.
И как бы он ни горел желанием получить графский надел в Винденбурге, убивать ради этого жену
и мать двух своих дочерей он был не готов.




Было принято решение собрать семейный совет, на котором Феликс честно изложил свои соображения
сестре и тетушке.




Те, как ни странно, его поддержали. Впрочем, он в таких красках расписывал, как невыносимо ему
живется с женой, как тяжко знать, что она не способна родить ему сына и, хуже того — не хочет, что
Стефания поневоле прониклась к нему сочувствием и убедила тетушку поддержать племянника.




К огромной удаче Феликса братом Авроры был аббат Деверли, один из доверенных секретарей самого
епископа. Он пришел в восторг от идеи косвенно породниться сразу с двумя монаршими особами и
принял самое деятельное участие в составлении прошения о разводе.




Как и следовало ожидать, прошение было удовлетворено. Сообщая эту новость жене, уже бывшей,
Феликс как мог старался ее утешить. Но обещание не лишать ее крыши над головой до тех пор, пока
малышки не смогут обходиться без матери, и относиться к ней с уважением, были так себе утешением.


— Ну и жук этот твой предок! — Джул сердито отодвинула книгу и посмотрела на меня так, как будто
это я бросил жену с двумя детьми.
— А то из прошлых глав было непонятно, что жук — я примирительно пожал плечами, — времена
были такие, или ты, или тебя... Читай дальше, мне очень интересно, кто из его жен моя прапрапра...




Разумеется, Феликс предварительно выяснил, что Аврора не обручена и не связана ни с кем словом.
С предложением руки и сердца он не торопился, все же так сразу променять даму благородных
кровей на сестру аббата, простолюдинку, хоть и милую... Было над чем подумать.




Впрочем, думал он довольно романтично, а его новая пассия старательно делала вид, что ей очень
интересны звезды, розовые кусты, особенности каминной кладки, и прочая не относящаяся к делу
чепуха.




Увы, Феликсу не хватало такта не выражать свои чувства к Авроре на глазах у бывшей жены. Бетти
и так была довольно стеснительной, а от таких неловких ситуаций и вовсе не знала, куда себя деть.




А Феликс тем временем отрабатывал на Авроре все привычные приемы, от приступов галантности
до вампирического гипноза. Она охотно поддавалась и тому, и другому, что наталкивало автора
книги (но, увы, не самого Феликса) на мысль, что дева стремилась замуж куда больше, чем от
нее требовалось.




Как и следовало ожидать, в скором времени розовощекая и крепкая девушка дала свое
предварительное согласие на брак. Оставалось обсудить нюансы с ее семьей, и можно было звать
гостей на торжество.




Семья, состоящая, в общем-то из одного брата, была не против, и выкуп за невесту потребовала
более чем скромный. Можно даже сказать, чисто символический — всего 15000 симолеонов.
Феликса это устраивало и помолвка была объявлена официально, как и дата свадьбы.




Торжество вызвался провести брат невесты, наряд подарила сестра жениха — все было симпатично
и мило. Гостей было немного: сир Стефан не явился — его супруга вот-вот должна была родить ему
первенца. Разумеется, большая часть его свиты предпочла рождение наследника престола свадьбе
ничем не выдающегося сомнительного дворянина.




Пока гости веселились и поздравляли молодых, Эльжбета, стараясь ничем не выдавать свои истинные
чувства, собирала сплетни и слухи о молодой супруге бывшего мужа, справедливо полагая, что, чем
больше знаешь о враге, тем крепче спишь.




Первая брачная ночь приготовила Феликсу немало сюрпризов. Как оказалось, его юная супруга была
несколько более опытна, чем полагается в ее возрасте — видимо именно поэтому брат так рвался
скорее пристроить сестричку замуж хоть за кого-нибудь. Впрочем, моего предка это скорее позабавило,
чем искренне расстроило — стоило вспомнить, скольких из его прошлых подружек брали замуж
в самом недвусмысленном положении...




В общем-то несколько станиц подряд нам пришлось перелистывать — Джули смущалась читать
пространные эвфемизмы автора о стараниях Феликса по обеспечению себя наследником и о
постигающих этот эпохальный проект неудачах.




Впрочем, судя по тому, что автор так подробно остановился на данном этапе жизни Феликса, сам
процесс его весьма вдохновлял, как и его молодую супругу, которой при всем желании не приходилось
жаловаться на отсутствие внимания со стороны мужа.




Эльжбета тем временем заботилась о малышках, стараясь уделять им все свое время и поменьше
обращать внимание на эхо происходящего в хозяйской спальне, гуляющее по крепости.
Дочурки отвечали на заботу на удивление легкими характерами — капризничали редко, спали крепко,
ели с аппетитом — что матери еще нужно, если не для полного, но все же для счастья...




Аврора, тем временем, полюбила приглашать гостей — она сносно играла на лютне, была смешлива
и обаятельна, и очень любила внимание. Никто, кроме Эльжбеты, не относился к ней настороженно.




Разве что добродушная Уитни как-то намекнула Бет, что с такими вертихвостками надо держать ухо
востро — мол, это только Феликс не замечает, как его жена стреляет глазками в сторону тех, у кого
титул погромче или денег побольше. Увы, на самом интересном месте подошел аббат Деверли и
Уитни смущенно умолкла.




Но это не помешало Бетти и правда заметить явный интерес со стороны Авроры к молодому южанину,
кажется, из семейства Валарди — довольно древнего и богатого рода со связями при симспанском
дворе.




Смекнув, чем ей может быть выгоден этот интерес, она подсела к юноше и рассказала ему о трудной
судьбе молодой и прекрасной Авроры, которую выдали за бесчувственного кровопийцу чуть ли не
силой, и как она страдает и чахнет в этой крепости. Юноша проникся и страстно заверил, что скрасит
одиночество несчастной леди и будет наведываться почаще.




Что касается «бесчувственного кровопийцы» — он исправно трудился над продолжением рода каждую
ночь, и его жена при этом совсем не казалась страдающей и чахнущей, напротив, интерес со стороны
титулованных гостей ее только распалял.




Увы, одного Феликса этой страстной натуре явно было недостаточно, и настойчивые знаки внимания
молодого дона Валарди наконец были благосклонно приняты. Что-то таинственно прошептав ухажеру
на ушко, Аврора удалилась, а тот, чуть ли не подпрыгивая от нетерпения, отправился за ней.
Присутствующая при этом Уитни покачала головой и обменялась многозначительными взглядами с
Эльжбетой.




Увы, Аврора не предусмотрела, что крепость не настолько велика, чтобы в ней можно было надежно
уединиться, поэтому, заботливо направленный в умывальню сразу двумя женщинами сэр Феликс
застал молодую жену в обстоятельствах, которые не подразумевали двусмысленного толкования...



Джул густо покраснела и захлопнула книгу.
— Нет, это все же чтиво не для людного кафе... Но так интересно... Ты не одолжишь мне книгу на пару
дней? Ну пожалуйста!
— Ну уж нет, мне самому интересно — я схватил книгу и нарочито нахмурился, но потом не выдержал
и рассмеялся, — но долг платежом красен. Я гостил у вас, значит ты вполне можешь пару дней погостить
у меня.
Джул замялась:
— Не знаю, это... неудобно.
— Удобно-удобно, ты будешь читать, миссис Питерсон — рисовать пейзажи на побережье, а я слушать и
смотреть. Все довольны.
С таким аргументом, как пейзажи мамы, Джул не могла не согласиться и мы отправились за ее вещами.

 

Ну вот на самом интересном месте
Феликс учудил, конечно с женой то
Ну родила двух девочек, и лапки склеил, оправдание искал своей распущенности и только

 

Вот это да. А то, что пол ребенка зависит от его крови тогда и не знали. Правда до сих пор есть дремучие мужики, которые обвиняют жен, что не могут родить им сына. Интересно сколько еще будет жен.

 

Ну нет, 10 законнорожденных — это был бы перебор)))) 11 девчонок у него в сумме с незаконнорожденными)

 

Сейчас соберу себя в кучку и засяду за вторую половину недели)
Куда деваться — Феликс личность сложная, многогранная, слегка неотесанная. Издержки происхождения)

 

Надеюсь, опыт пойдет впрок и жен будет немного)

 

Когда мы наконец разобрались, что из вещей мои гостьи захватят с собой, и добрались до острова,
мама была уже дома. К счастью, более радушную хозяйку сложно себе представить, поэтому читать
об истории нашей семьи мы продолжили все вместе, расположившись у бассейна в ожидании чая.
Маме тоже было интересно — все же это больше история моя и отца, а не ее — как не полюбопытничать?

Неделя четвертая. Окончание

Итак, Феликс был крайне неприятно удивлен. Он-то искренне считал, что тащить в постель (или, в
данном случае, в мыльню) все, что движется — исключительно его привилегия. Выскочить за дверь
он успел до того, как любовники его заметили и теперь пребывал в смятении.




Чтобы как-то собраться с мыслями, он поднялся в спальню Эльжбеты, повозиться с девочками, к
которым он все же испытывал нежные чувства, несмотря на некоторое разочарование. Бетти к его
визиту отнеслась без энтузиазма, бывшему мужу отвечала односложно и когда он наконец ушел,
вздохнула с облегчением.




В собственных покоях Феликса ждала законная супруга. Увы, как ни соблазнительна была Аврора,
перед глазами у него стояла картина из мыльни, никак не способствующая страстному завершению
вечера. Когда постоянно думаешь, что жена тебе изменяет, как-то не до постельных подвигов.




Эти мысли одолевали его еще долго. Как только они начали угасать, Аврора сообщила радостное
известие — но ожидаемого восторга по этому поводу не дождалась. Феликс вежливо поздравил
жену и отправил ее спать со всей возможной заботой, не более того.




Впрочем, это не помешало Авроре засыпать с улыбкой — она была в курсе контракта и если родится
сын, была совсем не против обрести положение матери маленького графа.




Феликс тем временем все больше внимания уделял дочкам, и... Эльжбете. Все же в основе их брака,
так бесславно расторгнутого, всегда была в первую очередь дружба. Да и терпение бывшей жены,
которая заботилась о детях и не ввязывалась в истории, подобно Авроре, вызывало уважение.




А где уважение и интерес, там и до любви один шаг. По крайней мере, так думал Феликс. У Эльжбеты
на этот счет было свое мнение, и все попытки распустить руки она пресекала сразу.




Впрочем, делала она это со смехом и так беззлобно, что ни заигрывания Феликса, ни ее отпор не
портили возникшие между ними доверительные отношения, скорее наоборот.




В общем-то именно поэтому он и решил поделиться своими сомнениями с бывшей женой:
— Знаешь, Бет, Аврора беременна...
— О... Искренне поздравляю вас!
— Думаешь, есть с чем?
— Конечно же есть! Твоя жена молода, здорова и ангельски хороша, разве это не то, чего ты хотел?
— Возможно, но... Понимаешь, я не уверен, что это мой ребенок.
Эльжбета смущенно опустила глаза и пожала плечами. Феликс вздохнул:
— Вижу, ты не слишком удивлена. Не хотелось бы слышать смешки за спиной, если мой сын родится
смуглым брюнетом.




Бетти задумчиво молчала, поэтому он собрался с духом и обнял ее. Она ободряюще погладила его
по спине и сказала, что все непременно как-нибудь уладится. Феликс вдруг почувствовал себя так
спокойно и уверенно, что немного смутился.




Чтобы как-то разрядить обстановку он начал смешить бывшую жену — та всегда боялась щекотки и
через минуту они уже оба хохотали. Вдоволь насмеявшись они обнялись и расстались намного
более близкими людьми, чем были в течение всего их недолгого брака.



Шло время, девочки подрастали и становились все меньше похожи друг на друга. Феликс принимал в
их воспитании самое деятельное участие, почти не уделяя внимания беременной жене, оставив ту
на попечение родственниц и друзей.




Как ни странно, любовник Авроры продолжал посещать чесночную крепость под покровительством
аббата Деверли. Феликс терпел это долго, но его терпение наконец-то кончилось.




Выяснять отношения пришлось не только с молодым Валарди, но и с шурином, который пытался
призвать к смирению обоих, как духовное лицо.
Южанин неуверенно оправдывался, даже не пытаясь скрыть двусмысленную ухмылку.




...за что и получил — все же драться с вампиром не самая лучшая идея. Пришлось спешно убегать,
прикрывая рукой расквашенный нос, прямо на глазах у Авроры.
Заметив жену, Феликс резко велел ей идти в дом. Назревал серьезный разговор с аббатом.




Тот был смущен и ошарашен, когда Феликс, едва отдышавшись после драки, подошел к нему и сказал:
— Я требую развод.
— Но как же... Помилуйте, это невозможно... Епископ никогда... Прошение... Ребенок!
— В прошлый раз вы удивительно быстро решили вопрос и епископом и с детьми.
— Я решительно отказываюсь в этом участвовать...
— Хорошо, тогда о похождениях вашей сестры станет известно всем. Для меня это позор, но мне
не привыкать, а вот вам...
— Вы не посмеете!
— Еще как посмею. Развод.
— Мне некуда забирать сестру, помилуйте, я скромный монах...
— Я готов оставить вам этот дом.
— Но мне не на что его содержать!
— Этот дом, 10000 симолеонов и аббатство. Это мое последнее слово.

Разумеется, аббат не устоял. Прошение было составлено, вовремя подсунуто епископу и подписано.




Дону Валарди, как выяснилось чуть позже, не удалось вырваться из сетей предприимчивой Авроры,
поэтому ее ребенок, от кого бы он ни был, должен был родиться в законном браке.




Феликс между тем нашел свободный участок земли, выпросил по артели мастеров у брата и сестры
и в спешном порядке принялся за возведение обещанного аббатства. Денег требовалось немало —
больше ста тысяч симолеонов по самым скромным подсчетам.




С внутренней и внешней отделкой вышло и того дороже, но условия были соблюдены и можно было
приниматься за свой собственный дом. Благо, оставшихся накоплений хватало и на участок земли
на волчьей поляне и на то, чтобы мастера помогли ему с постройкой добротного особняка.




Дом удался на славу, и Феликс решил, что черт с ним, с Винденбургом — и здесь вполне можно жить,
особенно с детьми... и женой. Бывшей. Но все же мысли о ней он то и дело улыбался.




Разумеется, ранее полученные навыки жгли руки и Феликс перепроверил за строителями каждую
балку и каждый камень, особенно камины.




Обставлена как следует была пока только одна комната — детская для девочек с кроватью для Бетти.




Он объяснил Эльжбете, что весь дом в ее распоряжении, включая эту спальню. На резонный вопрос,
где же будет спать он сам, Феликс пожал плечами и ответил, что главное — его девочки, все три,
а он как-нибудь разберется. Заметив в глазах Бетти беспокойство, он позвал ее во двор.




И показал вполне пристойный шатер в окружении наспех сколоченных клумб.
— Нужно поправить дела, дом обошелся недешево, так что большую часть времени я буду проводить
в саду.
— Но как же...
— Беспокоиться не о чем, денег должно хватить на первое время, кровавых яблок я запас пару
бочонков, все будет хорошо. Укладывай девочек, а я займусь саженцами.




Эльжбета не имела привычки спорить с Феликсом, поэтому убаюкала Беатрис и Беату, погасила свечи
и улеглась спать сама, решив, что непременно навяжет чулок и шалей, чтобы с их продажи помочь
поправить финансовые дела семьи.




Именно этим она и занялась с самого утра, с улыбкой наблюдая за детьми и постукивая спицами.




Вязала она до глубокой ночи и так каждый день. Феликс научился как следует расхваливать кумушкам
теплые чулки и уютные шали, так что продавалось это все благодаря вампирскому обаянию неплохо.




Увы, в один из вечеров случилось несчастье — пришедшая навестить племянника матушка Дюваль
скончалась прямо на пороге дома.




Это надолго погрузило родственников в состояние глубочайшей печали, особенно бедняжку Бонни,
которая подозревала, что скоро в семье появится еще один малыш и очень рассчитывала на помощь
матери.




Утешением для всех были дети — малышки росли здоровыми и озорными, настолько, что Бетти тоже
сбилась с ног без помощи и еле успевала за двумя непоседами.




К счастью, Стефания порекомендовала ей свою няню. Ее сыновья были уже в том возрасте, когда
вместо няньки пора передавать их в руки дворцовых учителей, а Барб будет только рада для
разнообразия повозиться с девочками. Эльжбета согласилась и не пожалела — няня не только быстро
нашла общий язык с детьми, но и в целом имела характер уживчивый и покладистый.




У Бетти появилось время на себя и она с удовольствием учила Бонни вязанию и другим полезным
навыкам. Жизнь понемногу входила во вполне приятное мирное русло и это не могло не радовать.



— Что ж, это прелюбопытно, но одним чаем сыт не будешь, время ланча.
Мама поднялась из-за стола и все вскочили как по команде. Все же харизма у нее невероятная,
хотя в суде без этого никак. Джули прижала к груди книгу, словно ее норовил кто-то отнять, и мы
все вместе пошли в малую столовую.

Итоги недели